Ну вот, вырвалось. Не смогла сдержаться. Что ж… сказала «а» — говори и «б».
— Даже если… даже если под маской ты скрываешь шрамы или ожоги, или…
Ролан с усмешкой приложил палец к своим губам: «Тш-ш-ш».
И двинулся ко мне.
— Подаришь нам немного удовольствия, Марго? — Аарон куснул меня за ухо.
— Почему немного? — я потёрлась ягодицами о его влажный от смазки член. — Подарю много!
* * *
Мы остались в той же позе: Аарон на кровати, я спиной на его груди, Ролан на коленях между моих раздвинутых ног. Глядя мне в глаза, князь вобрал в рот два пальца и облизал медленно и порочно. Затем направил их к задней дырочке, покружил у входа, надавил на мышцы. Тело приняло его легко: приближаясь ко второму за ночь оргазму, я не заметила, как меня растянули и смазали, и теперь, мокрая, жаждущая, была готова абсолютно и полностью. Но Ролану, похоже, хотелось поиграть. Пока пальцы одной руки разминали мой задний вход, пальцы второй — проникли в лоно, толкнулись с влажным звуком, показавшим, насколько я возбуждена.
«Кончать и кончать», — пронеслись в голове слова Аарона.
Демоны не бросали обещаний на ветер: третий оргазм был не за горами.
Безумие. Когда я успела превратиться в нимфоманку?
Удовольствие нарастало.
— Давай уже, — взмолился Аарон, и пальцы исчезли. Я дёрнулась, принимая сразу два члена. Сразу двух мужчин. Ролан растянул меня спереди, его брат — сзади.
Они вошли плавно, решительно и задвигались, словно поршни. Вбиваясь. Вколачиваясь. Сильнее и сильнее. Быстрее и быстрее.
Я больше не могла стонать — сорвала голос от криков и теперь только всхлипывала и вздрагивала, зажатая между жаркими телами.
Сладко. Слишком много удовольствия. Не вынести.
Из-под маски князя по лицу бежал пот, красивые губы были приоткрыты и блестели влагой. Толкаясь в меня, Ролан шипел, облизывался, стискивал зубы. В отличие от брата, Аарон не сдерживался — стонал и рычал.
Едва не плача, я запрокинула голову и в огромном зеркале над постелью увидела отражение наших сплетённых тел: широкую спину князя, его напрягающиеся ягодицы, качающиеся бёдра, себя, красную, взмокшую, с раздвинутыми ногами, с распахнутым в немом вопле ртом, распростёртую между демонами. Влажные пряди облепили лоб. Пышные груди колыхались от толчков.
Смотреть на себя со стороны оказалось неожиданно смущающе, и я зажмурилась. Спальню наполняли звуки. Стоны, хриплое дыхание, скрип постельных пружин, пошлые шлепки ударяющихся тел. Внизу живота тянуло. Я ощущала себя заполненной до предела, раскрытой как никогда. Задние мышцы и мышцы лона сжимались. Члены во мне пульсировали и, казалось, разбухали от готового излиться семени.