Прем решил внести ясность в ситуацию.
- Раджа, вот же Сония, она выжила в аварии.
Взгляд Раджи стал колюч и неприятен, как осколок разбитого зеркала, но он не проронил ни слова, изучая девушку. Было ощущение, что глазами он говорит: «Это не она». Молчание, казалось, готово было разорвать тишину миллиардом вопросов. Манну не выдержал:
- Раджа, всё то время, что ты был в коме, Сония находилась в соседней палате. В момент аварии она сильно ударилась головой и теперь ничего не помнит. Она даже не помнила своего собственного имени. Хорошо, что при ней нашли документы. Именно по ним нам и удалось определить её фамилию и имя.
Раджа продолжал молчать, внимательно глядя на девушку, будто видел впервые. Настороженность взгляда заставляла думать, что он недовернет ей. И тут он наконец-то улыбнулся.
- Будешь жить вечно, Сония, - добродушно произнёс он. – Я и не узнал тебя. Тогда, садясь ко мне в машину, ты была такая вся замученная, заплаканная, а теперь вот какая красавица. Я рад, что ты жива. Там, в машине, сразу после аварии, я не надеялся на то, что ты выживешь. Первые несколько минут я был в сознании, и видел, что ты не подаёшь признаков жизни, вот и подумал о страшном. Так что ты уж прости меня, пожалуйста.
Он протянул в сторону девушки руку. Она правильно расценила его жест и подошла к парню, чтобы так же, как и двое его друзей, взять за руку выжившего после страшной аварии.
Слезы радости застили глаза присутствующих, а врачи, обеспокоено шептались за спинами друзей, ничего не подозревавших о большой проблеме, которая должна была стать их общим бременем – кома выпустила Раджу из своих цепких объятий, но могучее тело парня было наполовину парализовано, оставляя его ноги без движения.
Огромный светлый дом с просторным залом и широкими изогнутыми лестницами с двух сторон ведущими на второй этаж, встретил вошедших небывалой тишиной. Казалось, что он проникся тем горем, которое ступило на его порог, той болью, которая несла в себе несбывшиеся мечты молодого парня, сидевшего в инвалидном кресле. Мощный атлетический торс, красивое лицо вкупе с недвижимыми ногами делали их обладателя несчастнейшим из смертных.
Раджа никогда не думал, что ему придётся войти в дом своего друга столь необычным способом – в инвалидной коляске. Он привык заходить сюда широкой поступью, зная, что ему здесь рады. Впрочем, ему и сейчас были все рады, да только он сам себе был в тягость. Казалось, что паралич сковал его не только ниже пояса, но и выше – его лицо было скрыто за неизменной маской печали, сердце перестало трепетать, а счастье покинуло его тело, которое Раджа стал воспринимать как кусок никчемного мяса.