— Террин, — выдохнула Кастия, — ты — не человек, да? Тогда, кто ты?
Мужчина криво усмехнулся, ожидая этого вопроса и наконец получив. Даже расслабился, ответив:
— Верховный судья или Палач, к твоим услугам, — и склонил голову, теперь уже проверяя ее реакцию и ожидая ответа.
Кастия замерла в потрясении от услышанного. Ее пальцы, по-прежнему сцепленные за его спиной, дрогнули, разжимаясь.
— Танатос, — прошептала она, невольно отстраняясь и окончательно размыкая объятия.
В последний момент он успел удержать ее, инстинктивно схватив ускользавшие ладошки. Тут же, спохватившись, разжал пальцы, слегка придерживая. Если Кастия хотела, то могла легко освободиться, но не стала. На мгновение она замерла.
Ей показалось, что сердце тоже пропустило удар. Почувствовала, что ей не хватает воздуха. Лишь усилием воли смогла сдержать дрожь и не вырвать у него свои руки. И то, больше от того, что подкосились колени, и его руки ее поддержали, по привычке привлекая к себе. Террин замер, ожидая, как она поступит.
Кастия прижалась лбом к его груди, украдкой перевела дыхание и затаилась. Вдох — выдох. И так до тех пор, пока не смогла дышать ровно, без свиста и одышек. За это время затекло шею, и она, не задумываясь, покрутила головой, не отрывая ее от опоры. Инстинктивно, как раньше, когда даже и не знала ни про Танатоса, ни про то, что может быть его женой.
Он слегка расслабился, обнял крепче. Ладонь легла на ее шею сзади и слегка помассировала. Одно только его имя ей вернуло ранее пережитый ужас. Девушка вновь вспомнила об их единственной, и, в общем, ничего не значившей встрече незадолго до ее рокового праздника, все рассказы из прежней жизни. Собственно говоря, она успешно справилась сама и с уничтожением мира, и убиванием самой себя. Помощь Танатоса ей не потребовалась.
Где-то на краю сознания промелькнула услышанная от бабушки история о "сошедшем с ума Боге Смерти". Все это вместе с откровениями Матери и историей их мира создало странную картину в ее голове.
Он тоже был ребенком Богов и Богом, разумеется, учитывая, что уже к ее появлению на свет успел создать или накопить впечатляющую репутацию. Возможно, был результатом опытов. Почему "возможно"? Скорее всего, точно им был. Ей вновь вспомнились расстроенные и заплаканные серые глаза тетушки и ее слова о вине перед миром.
Он же — сын Варда и Мерты. Поэтому тетушка и выглядела настолько постаревшей! Припомнились и иначе зазвучали утешительные слова Эо и ее просьбы потерпеть и подождать. Смерти нет места в мире людей в настоящем обличии. В отличии от Эо, Каведа и других, которые, нарушив ограничения, посещали мир людей, она этого сделать не могла, чтобы хоть краем глаза увидеть сына. Лишь, если бы он умер, и она приходила его забирать.