Бенедикт чуть подтолкнул ее.
— Ты никогда не любила лошадей. Это придется исправить.
— Ты ни за что не заставишь меня взобраться ни на одну из своих зверюг!
— Даже если я буду рядом, чтобы не позволить тебе упасть?
— Ну, тогда, возможно, и соглашусь.
Он положил ладонь ей на шею, пальцы коснулись пульса, бьющегося прямо за ухом, который мгновенно ускорился от его прикосновения. Бенедикт чуть повернул ее голову и посмотрел в глаза.
— Правда?
— Как будто снова вернется тот день, когда ты отвез меня домой.
— Ты так боялась, что даже смотреть не могла. — Джулия уткнулась лицом ему в грудь тут же, как только он забрался на коня позади нее.
— Ты ехал так быстро.
— Ты ушиблась. Нужно было как можно скорее доставить тебя домой.
— Когда я закрыла глаза, то представила, что лечу.
— Джулия. — Бенедикт скользнул ладонью по ее шее, потом ниже, задел пальцами ключицы.
— Да? — Слово сорвалось с ее губ на выдохе.
— Ты все еще хочешь летать? — Его рука соскользнула еще на дюйм и замерла на верхней части груди.
Джулия вдавилась плечами в матрас, едва заметно подавшись к нему и слегка выгнув спину, — неосознанная мольба тела. О да, она хочет летать, известно ей об этом или нет.
Ее ладонь накрыла его руку, пальцы сомкнулись.
— Это была всего лишь детская фантазия.
— Есть и другие способы летать. — Он наклонился так, что его губы почти касались ее. — Позволь показать тебе.
Джулия прижалась к нему. Дерзко с ее стороны, да, но именно он сумел разбудить в ней спутавшиеся между собой чувства свирепости, безрассудства и нетерпеливости. Это же безрассудство когда-то заставило ее сбежать от Софии и мисс Мэллори, чтобы попытаться взлететь.
Вскоре после того случая она научилась подавлять подобные чувства и запирать их глубоко в сердце. Но иногда по ночам, когда сон ускользал от нее, Джулия закрывала глаза и в течение нескольких минут наслаждалась восхитительными воспоминаниями о том, как чудесно было возвращаться домой верхом на той дикой зверюге, называющейся конем. В объятиях Бенедикта она испытала безумный страх, смешанный с восторгом, от которого сердце выскакивало из груди и желудок сжимался, кувыркался и воспарял.
В те непродолжительные минуты Джулия ощутила, каково это — летать. А сейчас Бенедикт обещает ей новую возможность испытать те чувства. Нужно только ухватиться за нее.
Бенедикт прижался к ее губам, вытянулся на ней, вдавив своим весом в податливую перину, и кровать заскрипела.
Джулия высвободила пальцы и положила руку на его обнаженное плечо. Мускулы под ладонью напряглись, как канаты. Его язык глубоко вонзился ей в рот, но Бенедикт мгновенно отпрянул и стал короткими поцелуями покрывать ее щеки. Жаркое дыхание Бенедикта щекотало подбородок, губы скользили ниже, язык коснулся ключицы и тоже направился дальше. Ее пальцы запутались в его густых волосах.