— Уверяю вас, такого не произойдет. Если до этого я и не планировала вам отказывать, то сейчас чаша весов склонилась не в вашу пользу.
— Я вижу, вам наплевать на свою репугацию. На мою тоже?
Внезапно ее охватило чувство благодарности к Уильяму. Сам того не подозревая, он предоставил ей оружие против Хайгейта.
— Ваша репутация вас опережает, милорд.
Долгие несколько секунд он смотрел на нее пронзающим, оценивающим взглядом. Покрасневшие щеки слегка защищали ее от ощущения прозрачности, как будто последние желания и надежды лежали перед ним обнаженные. Взгляд Хайгейта раздевал ее.
София задрожала и плотнее закутала плечи накидкой.
— Значит, вы слышали о моей первой женитьбе, — наконец, произнес он.
Победа была близка, и она позволила себе улыбнуться.
— Да.
Хайгейт махнул рукой.
— Разумеется, исключительно сплетни. И что же вы слышали?
София прикусила губу. Не может же она обвинить его и убийстве. Он вхож в общество. Ее родители впустили его в свой дом. То, на что вчера утром намекал Уильям, вряд ли является предметом всеобщего обсуждения.
А если серьезно поразмыслить, то леди Уэксфорд ни за что не позволила бы брату показаться у Послтуэйтов, приложи он руку к гибели своей жены. Эта мысль, конечно, то еще утешение.
— Сплетни, как вы и сказали, — отозвалась София.
— Если вас это успокоит, я расскажу вам о случившемся. Все довольно просто: я заключил то, что считал удачным браком. Но то, что считается удачным в обществе, и то, что является удачным на самом деле, — две совершенно разные вещи. В двух словах — мы с ней совершенно не подходили друг другу, но осознали свою ошибку слишком поздно.
В сад ворвался ветер, закружил сухую листву и поднял края воротника Хайгейта к подбородку. София ссутулила плечи.
— Понимаю. — Но она не поняла. Точнее, не полностью. Его объяснение затронуло только половину истории. Но может быть, он никогда не слышал мрачных намеков. Разве одно это не опровергает их?
— Не уверен, что понимаете. С того времени я предпочитаю избегать подобных хитросплетений и держусь в стороне от общества. Слухи и сплетни превратили мой брак в то, чем он был, об этом не перестает напоминать мне моя сестра.
— Я не понимаю. Зачем же вы делаете мне предложение, если не хотите жениться снова?
Хайгейт потер руки. От резкого ветра щеки его покраснели.
— Я должен жениться. Мой долг оставить после себя наследника, чтобы передать ему титул.
— Для этого именно во мне нет никакой необходимости. Подойдет любая молодая мисс. Даже вдова.
Хайгейт тяжело вздохнул.
— Теперь у меня нет другого выбора, кроме как сделать предложение вам. И вы должны это понять. Не сделай я этого, да еще принимая во внимание мой первый катастрофический брак, любая приличная семья меня отвергнет. Мне не нужны новые черные метки на своем имени.