— Не знаю, барышня, что вам и сказать. Только сгорел дом-то по лету, как есть сгорел, — и он отправился куда шёл.
— Погодите! А Князева А. И.? Что с ней? — Вера его догнала.
— Александра Ивановна? — переспросил он, и в голосе его чувствовалось уважение.
— Не знаю, написано было Князева А. И.
— Так в село она переехала, года два как. Дом-то она ещё в прошлом годе продала.
- А что за село? Мне надо с ней поговорить, к ней приехала, — сказала Вера, чувствуя, что поездка, похоже, затягивается.
— Село-то? А бывшая барская усадьба где. Отсюда с десять километров будет.
Погода тем временем начала портится. Хотя чего и ждать от середины ноября в наших широтах.
Нет снега с дождём с утра до вечера, уже хорошо.
Похоже, как раз нечто подобное готовилось излиться с совсем потемневших небес.
Дядечка посмотрел на пригрустневшую Веру.
— Да не кручиньтесь, барышня.
Видите, вон тот дом с синим крыльцом?
Там Петрович живёт, занимается извозом потихоньку. Если дома, вмиг доставит.
Вера видела. Крыльцо, правда, давно потеряло первозданный цвет и назвать его синим мог только тот, кто помнил ту его первозданность.
— Спасибо большое за помощь! — она улыбнулась, а тот кивнул и отправился дальше.
* * *
Вера, поглядев на многообещающие тучи, поспешила к крыльцу.
Поднялась по его отчаянно заскрипевшим ступенькам и постучала в довольно обшарпанную дверь.
За дверью было тихо.
Вера стукнула еще раз, да посильнее.
Тишина.
— М-да. Похоже, нет Петровича.
И улица, как назло, была пустынна.
Вера напоследок так приложила дверь кулаком, что послышался звон упавшего толи ведра, то ли ещё чего столь же звонкого.
— Да едрит через ангедрит!! — завопил кто-то фальцетом.
Дверь распахнулась, и Петрович — а это был он — вывалился на улицу.
Весь вид его кричал:
- Пива!
Глубоко посаженные глазки смотрели на божий свет с небритого лица с великой тоской. Спортивный костюм с золотыми когда-то лампасами и полу стертой надписью «Адидас» жевано висел на тощем торсе.
Довершали облик калоши "мама не горюй" на босу ногу.
Мужик был с глубокого похмелья.
— Чего надоть? Не вишь, человек приболел, мучается. Стучит тут. Посудина вон разбилась, — и он махнул рукой в коридорчик, где и правда валялся старый жестяной бидон с отбитой крышкой.
Вере стало ясно, что сегодня Петрович не ездок.
Она глубоко вздохнула, и, не сказав ни слова, развернулась и стала спускаться с крыльца.
-Постой, постой! Тебя что ль свезти куда надоть? — Петрович забеспокоился, и двинулся следом.
— Так я мигом. Только поправлюсь чуток, у меня и пивко припасено.
Как раз для такого случая.