— В конце концов, жизнь — это изменение, движение. Застой — вот смерть, — убежденно говорил себе Николай, вызывая такси в аэропорт.
Летит наш Николай в Москву, уютно устроившись в кресле, закрыв глаза и провалившись в сон.
А в это время Ольхор с Девой-Избавительницей, удачно подхваченные заповедной тропинкой, оказались рядом с Храмом Богини-Праматери.
И стоило им только там оказаться, как перстень, до того опять прикинувшейся обычным, проснулся и развил бурную активность. Он сначала замерцал, потом налился фиолетовым цветом, и засиял наконец по полной.
Вера же только бросила взгляд на него, и немного расслабилась. Девушка уже начала привыкать к подарочку. А главное, что белого цвета, предвестника очередного перемещения бог весть куда, не было.
Она посмотрела на Ольхора, который как завороженный смотрел на нее, и не мог отвести глаз. От нее, от Веры, а вовсе не от перстня, сияние которого сложно было не заметить.
Но мужчина смотрел прямо на нее, уже не пряча глаза, и, несмотря на то, что его лицо постепенно заливала краска, взгляд свой не отводил.
И в этом взгляде девушка прочитала такое неприкрытое обожание и едва сдерживаемое желание, что ее сердце застучало как сумасшедшее, и в свою очередь залилась руманцем.
Ольхор, увидев и почувствовав ответную реакцию Веры, громко сглотнул и попытался отвернуться, ибо не должно вождю так рьяно показывать свои скрытые желания. Вождь должен быть собран, спокоен и первым делом думать головой, а не известным местом, коим обычно склонны думать мужчины.
И только стоило ему отвести взгляд, как в аляске, которую мужчина так и держал в руках, что-то запело, да так мелодично. От неожиданности он чуть не бросил диковинную одежду прямо на землю, но, проявив недюжинное самообладание, сдержался.
А вот Вера…
Вера, услышав голос родного мобильника, о котором совсем забыла, кинулась прямо к Ольхору, и выхватила куртку у него из рук. Мобильник, судя по всему, отдал все силы, и умолк.
Тут как раз стало всходить Солнце, и видимость вокруг значительно улучшилась. Улучшилась до такой степени, что Ольхор смог хорошенько разглядеть Веру. Точнее, ее лицо.
А разглядев, прошептал:
— Богиня-Праматерь, Сама?!
После чего крепкий, надежный и несгибаемый вождь клана свалился как подкошенный, потеряв сознание.
— Да мама ж миа! — ошарашенно проговорила девушка, — Ну и мужики здесь, однако. Он реально в обмороке! И с чего бы это?
Ольхор, как мы помним, был мужчиной роста высокого и дородства знатного. Мало того, что внешности брутальной. Посему при падении вызвал некоторое сотрясение, сопровождаемое громким стуком.