Приподнявшись на руках, девушка поползла к опрокинутому креслу, из-под которого торчал ее плащ. Кое-как высвободила подарок госпожи и рухнула обратно на пол, пролежав так еще несколько минут.
Я жива. Я Наяда, создание, четыре года назад не имевшее имени, Наяда, потерявшая тех, кого любила. И я не сдамся.
Она могла бы пролежать так несколько дней, если б позволили обстоятельства. Наяда ощущала смертельную усталость, все тело ломило и все еще трясло. Дрожащей рукой девушка вытерла кровь, капающую из носа.
Шатаясь, она все же смогла подняться и устоять, накинуть плащ и кое-как застегнуть фибулу. Опираясь на перевернутую мебель и неприятно ударяясь о стены от пошатывания, Наяда добралась до выхода, еще больших усилий стоило, открыть дверь и вывалиться наружу.
Она не знала, сколько времени у нее есть, но вряд ли Хеуд пролежит без сознания долго, позволив ей удирать.
Мороз оживил девушку, прогоняя остатки молний. Она смогла распрямиться и отпустила перила. Ночь подбадривала девушку, в ночи легче спрятаться, найти укрытие. Но только куда бежать? Где Хеуд не сможет до нее добраться?
Наяда накинула на голову глубокий капюшон, скрыв лицо и собралась с силами, чтобы смочь бежать. Никогда еще ей не казалось это таким трудным занятием, она невольно вспомнила, с какой радостью бегала в лесу и по дороге на работу в полях. Сейчас это занятие не вызывало прилива радости, не вбрасывало в кровь адреналин.
Девушка тяжело дышала и двигалась намного медленнее, чем в здоровом состоянии. Ее движения казались ей размытыми и заторможенными. Она с огромным трудом перебирала затекшими ногами и держалась за горло, все еще не веря, что с ним в комплекте не идет рука Хеуда.
Петляя между домов, она не пыталась звать на помощь. Никто ей не поможет. Даже если бы ее раздирали днем на площади, едва ли кто-то обратил бы на это внимание.
— Еще немного, совсем чуть-чуть, — сама себя подбадривала девушка, радуясь вернувшемуся голосу. Сейчас ее голос походил на хрип старухи травницы Тады. Но она все равно радовалась.
У фонтана на площади девушка остановилась и упала на колени около него, жажда воды пересилила инстинкт самосохранения. Не задумываясь о том, как это выглядит, Наяда окунула голову в фонтан, бьющий посреди зимы и холода, и стала жадно глотать. Ей казалось, что она никогда не напьется. Ровно до тех пор, пока не услышала голос Хеуда.
— Маленькая мерзкая изворотливая сука! — Прокричал он, ковыляя к площади.
Наяда подняла голову, вода стекала по подбородку маленькой струйкой, девушка не потрудилась закрыть рот. Она безумно устала. Половина лица господина залита кровью, от удара у него лопнула кожа над бровью. Малоприятное зрелище.