— Не понимаешь с первого раза, да?
Начальник тюрьмы отворил дверь камеры, переводя дыхание и прямо с порога замахнулся палкой на девушку. Наяда подалась в сторону, уходя от удара и перехватила незамысловатое оружие мужичка. Дернув палку на себя, свободной рукой она толкнула дверь камеры, отрезая Ниоина от себя. Тюремщик злобно зашипел, тряся придавленной конечностью.
Наяда выждала, пока он придет в себя и снова ринется на нее. В этот раз она присела, кончик палки зацепил ей только плечо. Она ударила тюремщика под колено и вскочила, чтобы ударить в горло.
Жилистый толстячок грузно осел, кряхтя и ругаясь.
— Что тебе надо-то? — Прорычал он, силясь подняться.
— Ничего, — ухмыльнулась девушка, — развлекаюсь в ожидании казни.
Тюремщик огрел ее отборной руганью и погрозил кулаком. В следующие дни еду и воды приносил молодой крепкого вида солдат с каменным надменным лицом. На выпады девушки он никак не реагировал. Она стучала по решеткам, кидалась в него едой, кричала, ругалась, но ничто не выводило его из себя. Один раз он пригрозил ей пальцем, показывая на свой рот и качая головой.
— Прости, я не знала, — пробубнила Наяда, съеживаясь. Больше она не досаждала немому.
На седьмой день она с благодарностью проглотила всю жижу и даже облизала тарелку, ее резко затошнило и повело в сторону. Наяде пришлось схватиться за прутья, чтобы не упасть. Вкус только что проглоченных отходов напомнил ей то, чем кормят свиней на ферме. В одно большое ведро скидывают все остатки еды от огрызок яблок и картофельных очистков до обрезок жира, оставшихся от мяса.
Кое-как она сдерживала рвотные позывы, умоляя свой желудок угомониться. Вода не прогнала ужасный вкус отходов. Наяда села у решетки, закрыв лицо руками и заплакала. Она редко позволяла себе это занятие, считая слезы недопустимой слабостью, сейчас вроде как время было подходящее, к тому же никто ее не видел и не слышал.
Уткнувшись в грязные ладони, девушка заскулила от обиды и отчаяния. Она не хочет умирать, только не так. Казавшиеся пару месяцев назад простыми, правила, которые один единственный раз ей перечислила леди Эдиона, стали для нее залогом спокойной и размеренной жизни в Хорте. Наяда искренне верила, что соблюдая их все, сможет не выделяться и прожить долго, пусть и не слишком счастливо. Когда же все успело так быстро рухнуть? Одно неверное движение, одно неправильное слово и запустился механизм невозврата. Нарушив единожды, она уже не могла остановиться и продолжала нарушать. Иногда это оставалось незамеченным, но что теперь с того толку.