Наяде нравилась льющаяся из необычного инструмента музыка, вскоре она сама начала придумывать незатейливые мелодии. Господин Мардар рассказал, что в столице подобным уже давно не пользуются, девушка не поверила, как возможно избавиться от такого чуда, как фортепиано?!
Леди Эдиона тоже полюбила ее игру, она часто приходила в гостиную, чтобы послушать стройные мелодии и побыть с сыном. Как-то раз она пришла с папкой и показала ее девушке, поставив на встроенную в крышку подставку. Леди Эдиона объяснила, что это ее любимые мелодии, и она будет рада, если они не станут залеживаться в столе.
Чуть позже, когда она привыкла к новой обитательнице поместья, Эдиона рассказала девушке про свои цветы, которыми так сильно дорожила. Оказалось, что некоторые из них можно выкопать, не повреждая корня и пересадить в горшок, чтобы любоваться ими в комнате. Так у Наяды появились кустовые розы, ирисы, желтые адонисы, нежно-розовые бутоны безвременника и камелия. Леди Эдиона научила ее ухаживать за растениями, чтобы они прожили подольше.
Мардар пару раз сетовал, ревностно поглядывая на сокровище девушки, что ему такой вольности матушка не позволила. Теперь настала очередь Наяды отгонять господина от своих цветов, частенько шлепая его по загребущим рукам.
— Мое! — грозно ощетинивалась девушка, вставая на защиту растений. — Не трогайте, вы сломаете им стебли.
— Ты не умрешь, если поделишься, жадная девчонка! — Ворчал в ответ господин, одергивая руку. Ему приходилось смириться, Наяда не желала уступать.
Диалог почти в точности повторялся, когда в поместье доставляли конфеты и Наяда успевала насовать в карманы большую часть порции Мардара. В этом случае он скорее остерегался острых зубов девушки. Дважды, в запале шуточных поединков, она кусала его за руку, во второй раз шрам не прошел. Зато если он позволял себе отбиваться, девушка поднимала такой шум, что могли потрескаться окна.
Иногда их споры на различные темы перерастали в настоящий бунт и заканчивались дракой, в которой не было победителей. Пару раз лорд Ивьенто вызывал девушку к себе в кабинет и пытался поучать ее, но получая достаточно серьезное оправдание: «Он меня щекотал, поэтому я укусила его за нос», с трудом сдерживал смех.
Под конец жизни он наконец смог успокоиться и не переживать за младшего сына, ничего страшнее укусов и царапин ему не грозило. Лорд прекрасно знал, Наяда заботится о Мардаре, во время приступов она всегда рядом и ей удается угомонить взбесившегося господина, она не устает дежурить у его кровати, когда недуг обессиливает мужчину.