— Это Милана, — тепло сказал оборотень, улыбаясь малышке в манеже. — Это Ваня, — немного отойдя в сторону продолжил он моё знакомство с детьми. — Ну, а это непоседа Джон. — я лишь закатила глаза. Он вообще знает значение этого слова? Непоседа? Да он лежит постоянно!!! Как он может быть непоседой? — А это Вика. — от меня не укрылось его напряжение и внимательный взгляд, наблюдающий за каждой моей эмоцией. Я, как могла, старалась не выдавать своих эмоций, когда на душе тысячи кошек скребли.
Бедные дети…
— Доброе утро, — заглянув в детскую, Виктор нам кивнул. — Ну, как прошла ночь? — вопрос адресовался Сергею.
— Хорошо. Даже удалось пару часов поспать.
— Судорог, лихорадки не было? — меня на этих словах вновь оглушило.
— Нет, Док! Все было в порядке.
— Ну и отлично. Уже три месяца, как все стабилизировалось. Кризис позади. — я слушала весь этот ужас и не могла поверить в то, что эти крохи такое пережили.
— Мы тебя оставим. — схватив меня за руку он увлек меня в коридор, а после и вниз, на кухню. — Ну ты как? — спросил заботливо он.
— Ты слышал Виктора, — я упрямо уходила от его вопроса, — Кризис миновал уже как три месяца… Отпусти его домой… Пожалуйста…
— Почему ты так о нем печешься?! — зло рыкнул он, прижав меня к столу своим телом.
Я же, хватая воздух, от такой тесной близости ответила полу правдой:
— Мне его жаль… — не хотела смотреть на него, поэтому уставилась на его тапки. О! Он носит тапки. — Не было ведь никакого педофила, да? — еле слышно спросила я.
— Был конечно.
Он невыносим! Все таки подняла на него взгляд. Его глаза победно сияли триумфом, наблюдая за моей растерянностью. Не может же он так хорошо врать? Или…
— Но он не похищал дочь Виктора, да?
— Да. — выдохнул он. На какое-то мгновение мне показалось, что это был выдох облегчения. Словно с ним с его плеч свалился тяжкий груз. В груди что-то закололо, побуждая провести пальцами по колючему ежику щетины, стереть напряжение с его лица… Сама себя одернула. Что вообще за мысли?! Он только что признался, что спер ребенка, чтобы шантажировать ее отца!
— Зачем? — пересохшими губами спросила я, не отводя взгляда. — Что случилось в твоей жизни, что ты разрушил три другие? Что более свято чем семья, которую ты сломал?
— Зак… — шепнув это, он отодвинулся и, в свойственной ему манере, уже серьезно сказал, — Нам пора ехать. Не беспокойся, Док присмотрит за детьми.
— Я не беспокоюсь… Я…
— Миша уже спускается. — я недоумённо уставилась на лестницу. Через минуту там действительно появился Михаил.
Вот же ж ушастые….