- Ну, грейпфрутом, какая разница, - отмахнулась Таня. – Так вот. Я заставила тетеху обо всем забыть, а Светозаровна за это год ставит мне зачеты автоматом. А за то, что я обещала никому не рассказывать, она еще и Катьке ставит… Кристина Евгеньевна, вы чего?
Кристина догадалась, что у нее сейчас, наверное, очень странное выражение лица. Перед ней будто начали складываться детальки сложного паззла, показывая кусочек картинки. Но что означал получившийся фрагмент, она все еще не понимала.
- Подожди-ка. Ты говоришь, это было вечером накануне дня, когда Ольга хвасталась всем тем несчастным грейпфрутом? – собеседница кивнула. – А когда, не помнишь точно? И вообще, где это было? Ты сама того человека видела?
- Вечером, довольно поздно, - немного подумав, сообщила Таня. – Общага еще не закрылась, но на улице темнеть начинало. К нам прямо в комнату явилась Маринэ, вызвала меня в коридор, ну и попросила вручить тете Оле тот дурацкий фрукт. И между делом внушив ей забыть, как она ее видела с любовником.
- Прямо так и сказала, что с любовником? – невольно улыбнулась Кристина, пытаясь вообразить эту картину. Вот так Марина! А прикидывается святой невинностью!
- Пф! Нет, конечно. Но если бы она лазила через забор с папой встретиться, чего было скрываться? У нас не тюрячка, Светлана Викторовна вон вообще когда хочет уезжает.
- Через забор?!
- Угу. Тех, кто выходит через ворота, из окон ректора видно. А в заборе дыра есть, вы разве не знали? Все же знают! К ней и тропинку уже через кусты протоптали.
И тут все встало на свои места. Не та ли эта тропинка, на которой Гульнара должна была встретиться с Вениамином, но нашла его лежащим с пробитой головой?
«Ну нет, - пыталась унять фантазию Кристина. – Не может Марина быть к этому причастна. Просто совпадение, и наверняка ему есть разумное и простое объяснение».
А если сплетня возникла неспроста? Сама Марина выглядела совершенно безобидной, но тот таинственный незнакомец, с которым она зачем-то встречалась, мог оказаться кем угодно. Ревнивым отморозком, например. Или вовсе чокнутым маньяком.
- Танечка, - глухо сказала Кристина. – Ты, в самом деле, никому об этом не рассказывай, ладно? Сделай вид, что ни о чем не догадалась, хорошо?
- Ну… ладно, - ответила растерянная девчушка. – Кристина Евгеньевна, я честно не буду! Я бы и так не рассказала, но она сама виновата! Не обижайтесь, пожалуйста…
- Что ты, я не обижаюсь. Я бы и сама вряд ли смогла удержаться на твоем месте. Просто Марина Светозаровна очень сильно расстроится, а у нее сердце больное, - выдала Кристина первое пришедшее на ум оправдание. – Здесь до больницы неизвестно сколько добираться, если вдруг что. Потом сама же себя не простишь. Обещаешь?