– Ты говорила обо всем этом Александру Александровичу? – Таня кивнула. – А какую конкретно книгу тебя просили добыть?
Студентка рассказала, как смогла. Название вылетело у нее из головы, запомнила только, что в нем были «какие-то мысли и форма», но внешний вид Таня описала довольно подробно. Кристина не помнила, чтобы видела в кабинете Дориана такой фолиант – в переплете из светлой кожи, потертый, в пятнах, старый, с латунными уголками и тисненым названием со стершейся краской.
По описанию девочки книга была старинной и солидной, но не больно-то презентабельной. Возможно, ректор просто не выставлял ее напоказ. Или она и впрямь очень ценная, тогда неудивительно, что он прячет такую вещь.
– Ректор велел мне молчать под угрозой отчисления, – пожаловалась Таня. – И если снова увижу кого-то подозрительного – сразу говорить ему. Но вы-то все равно все знали, так ведь?
– Да, и ты мне сказала до того, как он запретил. Давай договоримся: ты лучше рассказывай сначала мне. У Александра Александровича и без того много дел, – «и мнительность на грани диагноза», – добавила Кристина про себя. – А раз с вашим куратором отношения у тебя не сложились…
– Кристина, с кем это вы там шепчетесь под окнами? – раздался над головой голос Кашалотихи.
«Дурака вспомни – он и появится», – всплыла в памяти девушки детская поговорка. Таня метнулась за угол, умудрившись бесшумно скрыться с глаз за те секунды, которые понадобились Степановне, чтобы высунуться в окно.
– Что же вы, Алина Степановна, людей пугаете? – медовым голоском произнесла Кристина, на всякий случай заслоняя обзор. – У меня чуть сердце не выпрыгнуло. Я готовлюсь к лекции по спецпредмету, засекаю время, которое занимает речь.
Кашалотиха ощупала ее подозрительным взглядом, презрительно фыркнула, и перед тем, как захлопнуть окно, высокомерно процедила:
– Александр Александрович велел напомнить вам, что сегодня в пять совещание по поводу мер безопасности. Явка обязательна для всех и без опозданий.
– А я настаиваю на том, чтобы нанять охрану, – говорила Кристина тоном, не допускающим возражений. – В конце концов, если на территорию проникнут злоумышленники, как, например, мы с Мариной сможем им помешать?
– У нас есть охрана, – в голосе Дориана звучало бесконечное терпение. – На въезде, на вахте в главном корпусе и в каждом из общежитий.
– Я имею в виду нормальных охранников, а не четверых пенсионеров, одна из которых женщина. И не говорите, будто нет денег – на такие расходы их выделяют.
Ректор покачал головой. Лицо его выражало страдание. Все присутствующие, кроме Светочки, посмотрели на Кристину с осуждением. Девушка поджала губы; она не собиралась сдаваться и от участия во всем этом цирке отказывалась наотрез.