«Убью мерзавца!» — подумала я, еле разлепляя второй глаз и приподнимая голову, чтобы с выражением бескрайней злости на лице взглянуть на этого проклятого жаворонка.
— Ой, Крольчонок, я тебя разбудил, — смущённо мурлыкнул он и улыбнулся, вовсю демонстрируя ямочки на щеках.
«Помилован! Сменим меру наказания на сотню часов исправительных работ», — промелькнуло в мыслях, и я с громким, выражающим обречённость вздохом ткнулась носом обратно в мужскую грудь, прикусила его за сосок — просто из принципа — и скатилась на кровать, оказавшуюся неприятно холодной.
Согласно последним социологическим данным, собранным на территории России и стран СНГ, восемьдесят два процента женщин и шестьдесят девять процентов мужчин имеют близкого друга противоположного пола. При этом только восемнадцать процентов женщин видят в этой дружбе сексуальный подтекст той или иной степени выраженности, в то время как среди мужчин его наличие признают сорок семь процентов опрошенных.
Помните, я говорила о том, что дружба с женщинами у меня складывается плохо? Так вот, с мужчинами она не складывается вообще. Я отношусь к той категории реалистов и прагматиков, кто априори считает, что наибольший интерес в людях вызывают не доброе сердце и острый ум, а то, что прямо над ними: хорошо сложенное тело и привлекательное лицо. Поэтому интерес к себе мужчин вижу сразу — а с дружбой это уже никак не стыкуется, или не вижу совсем, что вызывает во мне раздражение и лёгкую степень возмущения, тоже не способствующие дальнейшему развитию хороших отношений.
Но не зря же нам со школьных лет талдычат, что из каждого правила есть своё исключение. Вот и моё мило треплет меня по макушке, невзирая на грубое «Руки оторву!», и просто на зависть бодро пропадает где-то в недрах квартиры.
С Артёмом Ивановым мы знакомы давно. Так давно, что даже напряги я свои неизвилистые извилины, вряд ли смогла бы вспомнить, когда и как именно мы познакомились.
Он учился в той же гимназии, что и я, только на два года старше. Зато его младший брат, Максим, был моим одноклассником, а стал мужем одной из двух лучших моих подруг.
Тёмка же учился и дружил с Яном — моей первой и последней любовью, первым и не последним мужчиной в моей жизни, а по совместительству и самой большой из множества ошибок моего бурного прошлого.
В общем, точек соприкосновения у нас было предостаточно, чтобы спустя двадцать лет понять, в какой именно мы соприкоснулись в итоге. И числились мы друг у друга в категории «хорошие приятели», столь эксклюзивной для меня и примерно безграничной для Артёма, который всегда нравился людям даже сильнее, чем пресловутая стодолларовая купюра.