Я смерила девушку еще одним изучающим взглядом. Да, пожалуй, ассистентка из неё действительно неплохая. По крайней мере, вкусовые пристрастия своего босса она хорошо знает.
Где ж ты была раньше, когда он выносил мне мозг из-за этого дурацкого чая?
— Так я вас провожу? — с искренней надеждой в голосе осведомляется девушка. — Карим Давидович ждет…
— Да, ведите, — я решаюсь, в кои-то веки, быстро.
Интересно, что мне хочет сказать мой новоиспеченный тесть? Или свекр? Совершенно не собиралась замуж, даже не в курсе, как оно вообще правильно!
На втором этаже гостей нет. Их отсекают выставленные на лестницах парочки мордатых амбалов. Впрочем, я даже не оглядываюсь.
Просто молча иду за ассистенткой Карима Давидовича, глядя только в её затылок.
— О чем твой хозяин хочет со мной поговорить?
— Он расскажет вам сам.
Что ж, попытку разведать поле боя можно считать проваленной, но как говорится, попытка — не пытка.
Балкон на втором этаже дома Тагира Давидовича просторный, полукруглый, открытый.
Мое внимание тут же занимает инвалидное кресло, стоящее у самых перил балкона. Сухощавая рука, лежащая на джойстике управления.
— Карим Давидович… — покашливает девушка, явно желая отчитаться о нашем с ней появлении. Короткое движение руки, властное и емкое, заставляет её замолчать на полуслове.
— Я знаю, что вы пришли, Василиса, — звучит строгий голос, — я услышал ваши каблуки, еще когда вы поднимались по лестнице. Оставь нас.
Да, каблуки у Василисы действительно громкие. Я слышу, как они удаляются, даже вопреки музыке, доносящейся с нижнего этажа. Хотя, наверное, дело в том, что мой напряженный слух сейчас готов цепляться за любой звук со стороны Карима Давидовича, все прочие смазывая, как не имеющие значение.
Он молчит. В тяжелом дыхании слышатся едва слышные сипы.
— Вы просили меня прийти, — я пытаюсь начать разговор, когда каблуки Василисы перестают быть слышны.
В ответ — ничего. Он даже не разворачивается ко мне. Не удостаивает вниманием, хотя я знаю, что уж такие вещи ему точно подвластны.
Я подхожу ближе, останавливаюсь рядом — у красивых резных белых перил балкона, любуюсь открывающимся видом.
— Здесь очень красиво, — пробую еще раз начать говорить уже хоть о чем-то, но и эта стрела улетает в молоко.
Ох, блин, кажется, я уже начинаю догадываться, откуда у Влада такой дивный характер.
— Я не хочу, чтобы мой муж меня потерял, — озвучиваю, делая шаг в сторону входа в дом, — если не хотите говорить сейчас, я выслушаю вас в другое время.
— Его не будет, — наконец раздраженно комментирует Карим Давидовичем и под тихий шорох колес инвалидного кресла разворачивается ко мне лицом, — другого времени у нас с тобой не будет, Маргарита. Мы должны договориться сегодня.