— Добровольная, — рявкает в ответ мой муж, — вам рассказать, сколько статей вы нарушите, если попытаетесь удержать меня принудительно в стенах этой забегаловки?
— А вам рассказать, сколько последствий будет иметь для вашей жизни опухоль, которую вы не желаете лечить?
— Просто. Идите. На хрен! — рычит Влад с отчетливой яростью, и именно в эту секунду мы наконец притормаживаем у его палаты.
В ней — две медсестры, коренастый, коротко стриженный врач, и Влад, застегивающий пуговицы на рубашке с таким остервенением, что они вот-вот не выдержат силы его пальцев и полетят в разные стороны.
Я вижу незаправленную постель, мигающую рядом медицинскую аппаратуру, аппарат капельницы, иглу которого явно выдернули и с силой отшвырнули в сторону, так, что её тонкая трубка даже слетела с крепления и повисла почти до пола.
Судя по всему, Влад только-только встал с постели и явно собирается свинтить из клиники подальше.
— Кажется, мы вовремя, — произносит Ярослав, останавливаясь в дверях палаты, и оставляя меня чуть-чуть за своим плечом, — доброе утро, старшенький.
Влад дергается в сторону двери резко, напрягаясь, будто затравленный, ожидающий удара зверь.
Господи, какой же он бледный… Сейчас даже я это вижу. И тени под глазами обозначились ужасно резко.
Он хорошо умеет владеть эмоциями, но сейчас… Я вижу, как его напрягает наше присутствие. Насколько плотно он стискивает зубы, переводя взгляд с лица брата на мое.
— Идите, — одно короткое распоряжение Ярослава, и персонал клиники уже закрывает дверь с той стороны. По всей видимости, его здравомыслию лечащий врач Влада доверяет больше, чем своему пациенту. И его сложно не понять.
— Как ты себя чувствуешь, братец? — в голосе Ярослава слышится куда больше беспокойства, чем насмешки.
— Ты можешь идти в том же направлении, куда ушел этот эскулап, Яр, — Влад цедит это сквозь зубы, отворачиваясь от нас, чтобы застегнуть запонки, — оставь мою жену и проваливай к своей.
Его посыл пропадает втуне. Ярослав проходится по палате, скучающе пробегается пальцами по полированному столику у окна, останавливается в шаге от Влада.
С минуту братья прожигают взглядами друг друга, а потом Ярослав коротко кивает. И раскрытой ладонью влепляет старшему брату такую крепкую оплеуху, что у него аж голова дергается.