Войдя в холл, я уже приготовилась поздороваться с Верочкой, но за стойкой ресепшена оказалась совершенно другая девушка.
— О, Мила, ты на подмене? Снова перекрасилась? — узнала в девушке коллегу. Только цвет волос нашей экспрессивной Милы, от природы очень творческой натуры, обычно менялся раз в неделю и никогда не был однотонный. Как утверждала сама Мила, цвет волос отражает её внутреннее состояние и настроение. Сейчас он был обычного шоколадного цвета. Какому настроению он соответствует?
Мила удивленно посмотрела на меня и ответила:
— Карина Евгеньевна, я уже полгода здесь работаю. И это мой естественный цвет волос, я не крашусь с шестнадцати лет.
Удивилась её ответу и до конца не понимая, уточнила:
— А Вера где? — задала вопрос, с удивлением рассматривая её волосы, отливающие здоровым блеском, чего раньше было не заметно из-за пёстрости окраски.
— Какая Вера? У нас нет Веры, — две тонкие бровки удивленно приподнялись.
— Ну, как же, Вера Стрельникова, которая у генерального секретарем работала, — я даже растерялась, видя её испуганно недоуменное выражение лица после моих слов, и замолчала, боясь усугубить ситуацию.
— Карина Евгеньевна, ну вы совсем заработались! — она снисходительно мне улыбнулась. — Вера Аркадьевна уже три месяца как вышла замуж за Вадима Александровича. Они уже и в свадебное путешествие слетали на Алидарию.
«Ого! Слухи-то оправдались. Вадим Александрович и есть то самое высокое начальство. Служебный роман.»
— Алидарию? — ухватилась за новое для меня слово.
Мила, возбужденно сверкая глазами, продолжила делиться со мной информацией.
— Ага. С тех пор как тимеррийцы заключили с нами мирный договор, спутник планеты Кирибы, в секторе их планеты Тимерры, стала доступной курортной зоной. Вы-то тоже туда в отпуск собирались. Политика компании направлена теперь на удовлетворение нужд тимеррийцев. Ну вы же знаете. Теперь их желания — наши желания, — она торжественно произнести последнюю фразу, словно слоган какой-то партии, и порывисто стукнула себя кулаком в область сердца.
— Да, наверное, — растерянно моргая и совершенно не понимая, о чем она мне сейчас рассказывала, выдавила из себя и пошла в левое крыло офиса. Её последний жест ассоциировался у меня с армией. Или я сошла с ума или весь мир вокруг. Может, я сплю или валяюсь на улице, приложившись головой об лед?
Перебирая в уме информацию, полученную из уст Милы, свернула в дамскую комнату. Мало того, что меня подташнивало после разряда тока, который прошиб тело при столкновении с тем мужиком, так ещё жутко начала болеть голова, сжимая виски и пульсируя в затылке. Предстать сейчас перед пытливые очи начальника, которые будут изучать меня не хуже экспоната за стеклом или пришпиленной бабочки, я была не готова. Мой аналитический мозг растекся лужей, совершенно отказываясь видеть в этом ворохе информации, которую вывалила на меня Мила, да и тот Денис в машине, какую-либо логику.