Внезапно раздался звонок мобильного Сабира, и он ответил, нажав при этом на громкую связь.
— Наша птичка вырвалась из клетки, — сообщил Симон своему другу, — я найду ее, но если она случайно появится в офисе...
— Она случайно в моем кабинете, — отрезал Сабир, подойдя ко мне вплотную.
Его дыхание опаляло кожу, черные глаза излучали подавляющие импульсы, а жёсткие губы и челюсть были готовы вот-вот впиться в меня.
— Ого! — обрадовался на том конце Симон. — Подожди только, не помни крылышки нашей птичке...
— Я сам разберусь, что с ней делать, а что нет, — вновь отрезал Сабир и скинул вызов. Похоже, даже со своим другом он вел себя крайне эгоистично и высокомерно.
От всего образа Сабира, от его манер и, в частности, от его общения, я почувствовала слабость в ногах. Мне стало физически тяжело стоять на каблуках. Он убивал одним своим присутствием, одним взглядом стирал камни в пыль, и одним словом разбивал всякие надежды.
— Так вот, маленькая капризная Искорка, — он вновь обратился ко мне. Ладонью он прошелся по моей талии, загребая все мое тоненькие тело в свою власть и прижимая к своему каменному телу. — Вчера ты, наверное, что-то не так поняла, но я объясню тебе популярно. Я знаю кто ты, знаю, кто твой муж, знаю, в каких условиях ты живешь, и вообще знаю намного больше, чем знаешь ты сама. Ты была разменной монетой. Твой муж с самого начала пытался предложить тебя нам. Принуждением мы не занимаемся, поэтому послали твоего олуха куда подальше. Но когда каким-то образом он все же устроил тебя в нашу компанию, ты понравилась Симону, и он согласился на такой обмен.
— Он и не думал выкладывать тебе все карты, — продолжал Сабир, ловя губами мое частое сбитое дыхание. — Хотел все сделать мягко и красиво. Я же был не против быстрее прижать тебя, так как нам обычно нравятся одни и те же девушки. Но Симон жалел тебя, хотел дать время освоиться. И вчера ты вроде как "освоилась", — второй рукой Сабир принялся исследовать мое бедро, пробираясь под юбку со смелым боковым разрезом. — Поэтому больше играть и скрываться нет смысла. Ты принадлежишь нам. И пока мы не наиграемся с тобой, то не отпустим.
Мне кажется, я уже не дышала вовсе. Я была парализована жёстким взглядом Сабира, его грубым строгим голосом, а напряжение в его глазах выжигало мне сетчатку.
Вот сейчас точно расплачусь как маленькая! Иначе, как по-другому мне выпросить помилование?
Мой подбородок предательски задрожал. Тогда Сабир подхватил меня под ягодицы и заставил обвить его талию ногами, а затем прижал меня к стене. Теперь наши глаза были на одном уровне, и я окончательно погрязла в силе его взгляда.