Вот в такой своеобразной семье, если можно так сказать, росла Кэрол. Пять женщин, старуха и она. И день, и ночь снующие по дому мужчины, которых девочка начала тихо ненавидеть уже с малых лет. Они казались ей грубыми, противными. Всегда цепляли девочку какими-то странными шутками, которые малышка еще не совсем понимала, смеялись над ней, как над диковинкой, нелепостью, оказавшейся здесь, в месте, где ребенку места не было. Ее пытались поймать, ущипнуть, а однажды один из мужчин сунул руку ей под юбку. Пегги отвела ее к Мадлен и велела не отходить от старушки, пока этот мужчина не уедет.
Поглядывая на ничего не понимающую малышку, Мадлен что-то ворчала себе под нос и тревожно вздыхала.
— Как можно… нелюди… ребенок же совсем… — бормотала она сквозь зубы.
Мадлен учила ее прятаться от клиентов, по возможности не попадаться на глаза. Девочка делала так, как она велела, не задумываясь, почему должна так поступать. Но все же украдкой пыталась взглянуть на каждого, кто появлялся в мотеле, в наивной детской надежде, что один из них может оказаться ее папой.
Она жила с Мадлен в одной комнате, пока мать не выделила ей отдельную и заставила перейти туда, не смотря на нежелание девочки. Мучимая частыми кошмарами, Кэрол боялась оставаться одна, но именно поэтому Элен и вынуждала ее это делать, более того, зная, как боится темноты дочь, заставляла ее выключать на ночь свет. А также запрещала Мадлен прибегать на ее вопли по ночам.
Кэрол знала, что после кошмаров случалось что-нибудь плохое.
И сейчас, лежа под одеялом в темной комнате, девочка сжималась от страха, гадая, что может произойти на этот раз. В последний раз, когда она просыпалась от собственных воплей, она вывалилась из окна своей комнаты и упала на большую густую сирень, которая поддержала легкое тельце своими ветками. Кэрол отделалась переломом ребра и вывихом руки. После этого случая она с Мадлен лично ухаживала за сиренью — спасительницей. Старушка говорила, что это дерево уберегло ее жизнь, на что малышка пылко замечала, что это дерево сломало ей ребро и вывихнуло руку.
— Если бы его здесь не было, то все твои ребра разлетелись бы по лужайке, глупая невежда! — злилась Мадлен.
Девочка все понимала и была глубоко благодарна прекрасной сирени, но не упускала случая посмотреть, как смешно сердится старушка. Мадлен даже смастерила ей талисман. Купила маленький детский медальончик на цепочке в виде игрушечных часиков, циферблат вытащила, а за стекло на его место положила цветочек сирени. Повесив его на тонкую шейку Кэрол, она повелела: