Их ждали. И наконец она то смогла выйти из кареты. Но… Их встречали гвардейцы. Все в полных доспехах. И ни одного гражданского лица. Или это обычаи такие? Наверное. Она отпустила свой конвой. И пошла за неулыбчивым человеком. Сзади еще десяток человек тащили ее сундуки.
Первая странность – идут не к центральному входу, а к одной из угловых башен. Вторая – не на одной из башен нет даже штандартов Шоломии или герцогства ЛоМи. А она вроде Шоломийская принцесса и герцогиня ЛоМи. С вежливостью здесь проблемы? Лестница на второй этаж. Коридор, освещенный факелами. Дверь в комнату.
И пинок в спину. И узкоглазый мужчина с белесыми глазами. Который держит ее за горло. И дикая боль, которая буквально выворачивает наизнанку. И на все вопросы уже хочется отвечать.
- Где яд? – Мужчина был спокоен – Быстро! Искать не буду - раздену и будешь голой валяться. Говорить разучилась?
Воздух уже кончался, но признаваться не хотелось. Легкое движение его пальцев – снова волна боли. Очень сильной боли, на грани потери сознания.
- Кажется, я тебе задал вопрос? – Мужчина в глазах Кэррганн начал превращаться в силуэт – Сама ответишь или продолжим?
И новая волна боли. Такая, что выворачивает всё тело наизнанку. И потом опять возвращается. И опять. И опять.
- Воротник. Капсула, слева – Прохрипела полузадушенная Кэрриган – А вторая в поясе. И всё, больше нет. Ничего нет.
А дышать хотелось. И что бы боль ушла. Но боль скрутила снова. Мужчина словно играл на ее теле. Нажимая пальцами на некоторые точки на нем. И каждое нажатие приносило волну боли. Через несколько мгновение шоломийская принцесса уже была готова на все, только не было этой боли. Воротник оторвали с «мясом», пояс сняли.
- Еще что-то есть? – Голос мужчины не излучал никаких эмоций – Или на сегодня хватит? Можешь кричать, здесь никого нет. Ну и где лезвие «последнего шанса»? Считаю до двух, и один уже было.
- Подол, слева. – Кэрриган уже хрипела – Горотта справа. В шве платья. Вдоль шва от пояса. Вниз. Рукоять - у пояса!
Она уже была готова ответить на любые вопросы. Но снова боль. Которая захлестывает. Волнами. Ну почему ее не убивают?
- Отдохни. Я вечером зайду еще раз. – Голос мужчины без эмоций. Он не издевался. Он просто…делал работу? - Не дергайся.
На левой ноге сомкнулось железо. Её приковали? Зачем? Но боль мешала думать. И очень хотелось пить. И в туалет. И умереть.
Немного придя в себя, Кэрриган огляделась. Комната метров шесть на десять. Окна нет. Из обстановки – только дощатая кровать. На которой она и лежала. И цепь, не дающая возможность сделать больше пары шагов.