Она в самом деле ходила на встречу с продажным полицейским.
Рядом был убийца.
Матушка не переживет новости, что еще одна дочь оставляет ее и уезжает из города.
Род Алварес погиб, от него останутся только записи в хрониках.
Профессор тяжело вздохнул, вытащил платок и вытер слезы Фредди, а после обнял ее и прижал к своей груди. Фредерика чувствовала, как шумно бьется его сердце, а во внутреннем кармане лежал нож или стилет. Вполне обычное дело для бывшего аристократа, Фредерика и сама не выходила на улицу без оружия. Правда, в последнее время предпочитала изящный, чуть длиннее ладони пистолет, спрятанный в специальном кармане на юбке.
— Я могу взять вас на кафедру. Пока просто лаборантом. Будете помогать преподавателям собирать тетради, приносить пособия и таблицы, убираться иногда. Только не плачьте, Фредерика, что бы ни случилось, оно того не стоит.
Глава 2. Гончая для сыщика
Хавьер слишком долго жил на свете, чтобы верить в россказни о напитке счастья, однако не мог отвести взгляд от серебряного кругляша в одеревенелых пальцах. Покойный будто хотел откупиться от кого-то, поэтому и не выронил старую, еще дореволюционную монету.
На лице у мужчины застыл испуг, а точно напротив сердца темнело пятно засохшей крови, других ран Хавьер не видел. Обычный горожанин, лет шестьдесят, самую малость полноват. Костюм от хорошего портного, а не фабричного пошива, но поношен изрядно. Карманные часы с гравировкой «Излюбленному Ф.М.», пенсне и веточка цветущего терна в руке, прямо поверх монеты. Символ одной из подпольных группировок, борющихся за возрождение империи.
Хавьер опустился на корточки рядом с трупом, заглянул в остекленевшие глаза, повертел в руках веточку терна, растер между пальцев запекшуюся кровь, а после прикоснулся к монете.
Привкус дешевого виски на языке.
Сигаретный дым мешает разглядеть все вокруг.
Девушка-верж с красными волосами извивается в танце.
Его рука тянется к расшитому бисером лифу, оттягивает ткань и прикасается к бархатной коже. Девушка продолжает улыбаться, проводит пальцем по его подбородку, затем вкладывает в руку несколько старых серебряных монет.
Хавьер моргнул, избавляясь от видения, затем обернулся к инспектору, который и написал обращение в его отдел.
— Почему вызвали именно меня?
Следователя по особо важным делам беспокоили нечасто, тем более ради преступлений, которые происходили на Второй городской линии. Проблем хватало и на Первой, а Третья являлась такой клоакой, что даже патрули гвардейцев не справлялись с наведением порядка.
— Обычный стилет, вошел точно между ребер. Смерть наступила почти мгновенно, — продолжил Хавьер. — Действовал профессионал, место безлюдное, шансов распутать дело не много. Но ничего угрожающего государственной безопасности.