К несчастью, испортив мою кофту, он открыл руку для всеобщего обозрения. Так что все, кто стоял рядом, почти с одинаковым непониманием и тревогой посмотрели на глубокую рану, края которой, сверкая золотым, стремительно затягивались прямо на глазах.
Десять секунд, и поток крови значительно уменьшился, а после остановился вовсе.
Минута, и от глубокого ранения остался лишь алый бугристый шрам.
Ещё через минуту не осталось и его…
И тишина такая, я бы сказала мёртвая… только ветер угрожающе завывает.
— Ты ведьма, да? — Нервный вопрос кого-то из одногруппников прозвучал очень громко.
— У меня в роду были лекари, — соврала я, не моргнув и глазом.
И запоздало спрятала здоровую уже руку за спину. Зря. Теперь парни смотрели не на неё, а прямо мне в глаза, и смотрели с явным подозрением и даже страхом.
— Это не магия лекарей. — Убеждённо заявил мужской голос.
— В моём роду особенные лекари, — я сама себе удивилась, с какой лёгкостью получалось врать, — вперемешку с некромантами. Убойная вещь, скажу я вам.
На меня продолжили смотреть с недоверием и подозрением.
Ровно до окрика тренера:
— Чего застыли? Мечи в руки и на позиции!
В общем, жуткий выдался денёк.
После, когда наступило время ужина, после которого мне нужно было ещё на дополнительные занятия топать, я поспешила не в столовую, а к лекарям.
И была остановлена уже на входе в их корпус знакомым тихим писком.
Остановилась, прислушиваясь, оглядела пустое тёмное крыльцо и едва не закричала от ужаса, когда сверху мне прямо на плечо спрыгнуло что-то большое и жуткое, издавшее радостное:
— И-и!
Я застыла, напряженно соображая, кричать или всё же не стоит, а умертвие пугающе большого паука радостный писк сменил на тревожный, прозвучавший около самого моего уха:
— И-и-и?
Нет, я даже не сомневалась в том, что это паук Карли, но всё равно было очень-очень жутко.
В итоге я, стараясь не делать никаких лишних движений и даже дыша через раз, потянулась, пересадила паука с плеча на ладонь и внимательно на него посмотрела. Это было не сложно, в стремительно сгущающихся сумерках его глаза горели двумя изумрудными огоньками.
— Йорг, — имя паука я вспомнила с трудом, но он после этого весь радостно подобрался и замер в ожидании дальнейших слов. — Не делай так больше. Серьёзно. Я не хочу умереть от остановки сердца.
— И? — Он, кажется, очень удивился, но по ограниченной мимике понять сложно.
И тут откуда-то снизу раздалось пробивающее до костей:
— Хасш-ш-ш-ша…
Я дышать перестала! Слишком уж характерным было шипение и слишком узнаваемым тихий шорох — такой, какой бывает от гибкого чешуйчатого тела, скользящего по камням!