- Только кровью и огнем ты расплатишься за это. Будешь гореть, а кровь твоя вскипать, пока не испарится, и ты умрешь. Да будет так. Слово Великой Зальхаиры крепко и нерушимо.
После сказанного ее глаза полыхнули диким огнем, а контуры тела на секунду расплылись, собираясь в какой-то мерцающий непонятный силуэт.
- Господи! Вы видите это? – в ужасе смотрю на мать несостоявшейся свекрови.
- Видим, - флегматично отозвался полицейский, - совсем свихнулась на старости лет. Вы не переживайте, мы их долго держать не будем, проведем воспитательную беседу, да отпустим.
Подошла моя мама и обняла меня.
- Не переживай, Лилуша. Этот кошмар закончился.
Конечно, вот только, я еще и не догадывалась, что для меня он как раз начинается, пока невидимые пламенные нити проклятья оплетали мои руки.
После случившегося, мы с родителями закрыли квартиру, и папа поехал на строительный рынок за новым замком. Нам с мамой захотелось немного прогуляться вдоль набережной города или посидеть в кафе.
Наш городок маленький, всего сто пятьдесят тысяч жителей, но для меня он самый уютный и комфортный. Была я как-то в Москве. На три недели ездила на практику от универа. Жила в предоставленном общежитии далеко за МКАДом от заведения, где работала. Каждое утро напоминало турнир по выживанию. Причем выживший должен был повторить путь обратно вечером.
Общежитие – пешком двадцать минут до остановки – маршрутка – электричка – метро – пешком десять минут. На работу я приезжала, с непривычки, выжатая как лимон. Поэтому, когда закрыла практику на все пятерки, то с удовольствием вернулась домой.
По улицам Москвы, особенно в центре, столько людей всегда, сколько у нас не бывает в праздничные дни на центральной площади.
И вот сейчас мы мамой медленно бредем вдоль реки Волга. Людей почти нет, природа еще радует зеленью и теплым припекающим солнцем. Резко захотелось искупаться. Заплыть на середину реки, лечь на спину и плыть по течению, периодически прогоняя с себя присевших чаек.
- Ну, каков же фрукт этот Федя оказался, - маминому возмущению нет предела.
- Да уж, забродивший фрукт, - протягиваю. Настроение было где-то в районе нуля.
Во всей этой истории меня больше всего напрягали мои галлюцинации. Во-первых, я ими никогда не страдала и ни разу не видела какой-нибудь чертовщины. Во-вторых, не могла найти этому логичного объяснения.
Возможно, слова этой бабули, меня не зацепили. Чего не брякнешь в расстройстве? Ведь, не стыренный мой шкаф – отличный повод погрустить. Но такая трансформация лица, когда исчезает человеческая кожа и появляется чешуйчатый слой со страшными глазами … я либо перенервничала, либо мамина настойка ударила по какому-то участку моего мозга.