– Ну вы завели, – восхитился Гицэ, присаживаясь на нижнюю ступеньку. Глянул на двор и многозначительно погрозил кулаком серому козлу. – Я т-тебе, сволочь рогатая, только тронь рубахи!
Козел потряс бородой с самым независимым видом, но все-таки опасливо отошел бочком в сторонку.
Симеон обнаружил, что все еще держит в руках утиральник, и, недолго думая, повесил его на шею Штефану. Тот, погруженный в размышления, этого даже не заметил.
– Постой, капитан. Выходит, тут, в Клошани, что-то вроде... – он хмыкнул, – земли обетованной?..
Гицэ заржал.
– Смотря для кого! Вон для арнаутов да турок здесь сущая преисподняя!
– А ты не смейся, парень, – строго оборвал Симеон неуместное веселье. – Думаешь – это тебе хиханьки, что народ живет спокойно и ест досыта? Или тебя забавляет, что слуджер Владимиреску, не в пример иным боярам, не о турках заботится, а о своих?
– Нет! – вскинулся Штефан. – Я просто понять не могу, что мы тут делаем...
И сразу испуганно прикусил язык – видать, понял, что проговорился. Симеон уже не раз замечал, что парнишка подле них с Йоргу крутился и мотал все услышанное на едва отросшие усы, но от этого искреннего «мы» невольно смягчился – все-таки Подсолнух точно блаженненький. То ли они все такие, юнцы из самых высокородных, то ли оттого парнишку из дому и выставили...
– Вот поедешь в Клошани – тебе слуджер лучше моего-то объяснит. Он ведь не только с боярами – с императорами беседовать умеет, – великодушно сказал Симеон и хлопнул ладонью по перилам галерейки. – Ладно, хватит болтать. Поди лучше вашу с Йоргу игрушку со двора убери.
– Сейчас уберу... – Штефан медленно развернулся, явно обмозговывая все сказанное. Рассеянно посмотрел во двор. Замер и вдруг птицей сиганул с крыльца, замахиваясь утиральником. – Плюнь! Брось веревку, тварь!
Козел только презрительно сощурил желтые глаза, тряхнул бороденкой и дернул наутек, не разжимая зубов.
– Ложи-и-ись!..
Бахнуло так, что уши заложило. Осколки и комья земли взвились столбом.
Когда перестало стучать о доски, Симеон медленно убрал руки с головы и выглянул между балясинами. Посреди двора курилась свежая яма, над ней расползалось облако белого дыма. Далеко у дороги мелькал серый хвост перепуганного козла, навстречу ему бежал со всех ног Йоргу. Из сарая выглянул обалдевший Мороя.
– Вашу мать!..
– Штефан, – позвал Симеон, холодея – парнишка был совсем рядом с пороховым горшком. – Штефанел!
– Здесь он, капитан! – донеслось снизу голосом Гицэ. – Еле сдернуть успел!
И почти сразу Симеон увидел взлохмаченную светлую голову и ошарашенную мордаху помятого Штефана, выбиравшегося из-под крыльца. Чувствуя противную слабость в коленях, Симеон все-таки поднялся и не спеша спустился с лестницы.