Прокламация и подсолнух (Сович, Дубко) - страница 203

Эх, Подсолнух бедовый. И ведь про то, что его поначалу на заставе едва не силком оставили, ни словечком не обмолвился. А Штефан вдруг вздохнул и признался тихонько:

– Я все надеялся, может, ты меня найдешь, а больше меня и искать-то некому.

Тудор неожиданно горько усмехнулся.

– С чего бы я тебя вдруг искать стал, если ты должен был спокойно дома жить и делом заниматься, какое тебе на роду написано? А ты, значит, из дома сбежал.

В голове у Симеона промелькнуло, что здесь есть какая-то несуразица, потому как ладно – выгнали мальчишку, но чтобы дядька любимый, с отцом знакомый, знать не знал, что у них приключилось?

Прежде, чем он успел поймать мысль, Тудор заговорил снова:

– Значит, сбежал из дома и решил, что самое подходящее для тебя место – пандурская застава, так? Самое подходящее место для офицера, с отличием Термилак окончившего, для здешнего боярина и внука великого бана Крайовы? Самое место – глухая застава на чертовых рогах на границе с Трансильванией?

Штефан молчал, кусая губы.

– Затем ли тебя в Термилак определяли? – насмешливо спросил его Тудор. – Затем ли деньги тратили, чтоб ты Европу повидать мог и образование получить не просто хорошее, а лучшее, какое только можно было найти?

– А что, надо было с турками дружбу заводить, как местные бояре? – огрызнулся в ответ Штефан. – Может, еще и бородищу отпустить по колено и в шубу завернуться?

– В шубе зимой тепло! Ты в Романии, а не в Тоскане на курорте! – рявкнул вдруг Тудор. – И здесь днем с огнем не сыщешь человека, который бы такое образование получил и такое положение имел, как ты! Твой дед был великим баном! Князь Григорий – великим логофетом! А ты на границе торчишь и трактиры ломаешь в пьяном виде? Тебя затем столько лет учили войсками командовать и книги читать, чтобы ты двери вышибал и ругался, как портовый грузчик в Констанце?!

– А туркам кланяться? – Штефан тоже возвысил голос. – Это тоже, скажешь, хорошо? А князь Григорий, я слышал, нынче в изгнании, за заговор!

– Князь Григорий, во-первых, уже вернулся, а во-вторых, он туркам кланяется да дело знает! Где бы была теперь Романия, если бы все бояре, кому турки претят, развернулись и пошли по кабакам пить и драться? Если бы господарь Ипсиланти так поступил, и дед твой, и князь Григорий? И я заодно вместе с ними?

Штефан молчал, упрямо нагнув голову. Симеон только свистел про себя – вот так родня у их Подсолнуха! Великий бан! Великий логофет! – да недоумевал, чего он прямо не скажет, отчего его из дома выставили. Хотел даже вмешаться, но тут Тудор подошел вплотную к Подсолнуху и положил руку ему на плечо.