До Гицэ дошло – выпучился окончательно, покраснел – аж в темноте видать.
– Это чего... Слуджере... К Штефановой матушке?
– Слуджере? – Зойкан враз нахмурился и решительно протянул ему загнутый палец. – Ты это... Разогни и не загибай!
– Так ведь Штефан рассказывал!
У Зойкана отвалилась челюсть.
Пандуры подобрались поближе, навострили уши.
– Это чего?
– Да чего вы ржете?
– Да расскажите толком!
Симеон рассказывать не мог – все еще смеялся, вспоминая заодно и свои слова о том, что Подсолнух-то норовом точно в дядьку, и речи Морои про святого Антония, и как Гицэ, бедолага, кукарекал над заставой. Понятно теперь, чего Подсолнух, поганец такой, краснел, как девка, и кружки с квасом опрокидывал! А Йоргу-то, Йоргу! Не иначе, в арнаутах у мальчишки родня! В арнаутах, как же!
Йоргу тем временем пушил усы и что-то серьезно объяснял, похоже, гордясь своей сообразительностью. Пандуры округляли глаза, не верили, переспрашивали, но потихоньку тоже начинали смеяться, все громче и веселее.
– Это что, ваш Подсолнух с яблони на шею сигал? Тудору?!
– Ну да! Правда, поймал его, паршивца, дядька.
– Да не дядька, а батька, выходит!
– И хороший же парнишка! – заметил кто-то из стариков. – Слава те Господи, все как у людей!
– Так это... Верно! – Зойкан посмурнел, соображая. – Позволил бы слуджер какому чужому...
– А своему вон даже не влетело, – фыркнул кто-то.
– Так ему вон и за трубку не влетело! И за колодец! – подхватили другие.
– Точно! За тот колодец слуджеру и влетело вместо Подсолнуха-то, так его распротак!
У Симеона от смеха аж слезы на глаза навернулись. Ну, слуджер! Ну командир корпусный, с войной повенчанный и равнодушный к женским прелестям! От женитьбы отказался, отговорился иными заботами! Вон она, забота его, шмыгает носом и жмурит глаз, подбитый в кабацкой драке! Еще бы не забота – такая оторва вымахала!
– Да что колодец! Про пистолеты-то вспомни!
– А что пистолеты?
– А то, что слуджер наш нарочно на заднем дворе по воронам палил, чтобы этот паршивец всласть наигрался!
– Тудор?! Ты это... Бреши, да меру знай!
– Да не вру! Вот те крест! Такое ж не придумаешь!
– Не может быть!
– А то тебя, Зойкане, отец в детстве не баловал! – возразил уже и Йоргу.
– Как не баловать-то? – вмешался кто-то из старших. – Это что ж выходит, ему старики наши – про женитьбу, а у него вон сынишка...
– Уже сам по девкам бегает, – услужливо дополнил Гицэ. – Весь в батьку, в душу перемать! – и пандуры снова покатились.
Симеон вытер усы и глаза и даже раскашлялся от смеха. Мариан хлопнул его сзади по плечу, перехватил лошадей.