С погрузкой телеги танцы на время прервались, девка отошла от Штефана, но оглянулась и взглядом так явно велела парнишке следовать за собой, что и слепому было бы ясно... Вот только Штефан беззаботно отмахнулся и вернулся к забору. Подобрал оброненный подсолнух, начал отряхивать от вездесущих муравьев и пыли.
Гицэ чуть не сплюнул с досады:
– Вот же птенец желторотый, мать его распротак! Он что, не понял? – и хотел уже сорваться с места, чтобы втолковать Штефану, чего собственно от него хотели, но Симеон перехватил его за рукав.
– Не понял – и ладно. Хоть его не придется по всем сеновалам выискивать.
– Так дело ж молодое, когда еще гулять! – Гицэ все-таки не оставил мысль сделать доброе дело.
– Вот ты и гуляй себе. Тебе хворостиной поперек хребта огребать не привыкать, – припечатал Симеон.
– Да капитан, он же сам не поймет...
Спор прервал тихий смешок Морои. Штефан еще раз вздохнул над подсолнухом, широким движением закинул его далеко в огород и, осторожно оглядевшись по сторонам, украдкой направился куда-то подальше от толпы. Гицэ улыбнулся:
– А, не! Кажись, таки понял!
Капитан Симеон махнул рукой и поискал глазами Станку: он уже отдохнул, успел хорошенько выпить и теперь был не прочь еще немного поплясать.
А Штефан, пока пандуры обсуждали его намерения, бродил по пустой деревне, высматривая в сумерках подсолнух взамен засиженного муравьями. Углядел в одном огороде тяжело склоненные черно-золотые шапки, толкнул калитку.
– Хозяева!
Ответа не последовало. Да и окошки в доме не светились.
Штефан некоторое время потоптался посреди двора в нерешительности, но все же направился в сторону огорода, где в самом дальнем углу росла цель его путешествия. Пробираясь среди грядок, Штефан честно старался ничего не потоптать, но у здоровенной тыквы в междурядье оказались свои планы, и она раскололась с громким хрустом. Упасть Штефан не упал, но, пытаясь удержаться на ногах, прыгнул на какую-то ботву, и поэтому обратно через огород идти не решился. Благо, дом с подсолнухами был от околицы крайним, так что за невысоким заборчиком – только от скотины уберегаться – начинался покосный лужок.
Срезав подсолнух покрупнее, Штефан примерился, сиганул через забор и... приземлился мало не на голову Анусе, печально сидевшей с той стороны.
Та ойкнула и отшатнулась, свалившись с камушка, на котором сидела.
– Напугал? Извини, – Штефан шагнул навстречу, протянул руку, чтобы помочь подняться. Ануся присмотрелась поначалу настороженно, но руку приняла:
– А ты с заставы, да? Я тебя во дворе у тетки Станки видела.