- Александр Васильевич, - уверенно начал Павел, - вероятно, вам покажется, что я немного тороплю события, но я прошу руки вашей дочери.
Игнатьев внимательно поглядел на своего визави. Князь напомнил ему собственную юность. Мгновения, когда чувства застилают разум, были слишком хорошо знакомы Александру Васильевичу. В течение нескольких недель он успел разузнать подробности, которыми не стал делиться даже с женой. О долгах, которые оставил старый князь, скоро станет известно всему Петербургу. Граф также узнал о том, что Шафров сделал несколько вложений в торговые компании, но чем закончится подобная авантюра, нельзя сказать наверняка. И всё же он видел, что интерес молодого человека заключается не только в денежной выгоде.
- Павел Сергеевич, по правде сказать, я не знаю, что вам ответить, - внимательно наблюдая за реакцией князя, начал Александр Васильевич, - сдается мне, что красота моей дочери не единственная причина, по которой вы желаете взять её в жёны?
Шарфов нахмурился. Он подозревал, что граф задаст ему подобный вопрос. Решив, что только честный ответ удовлетворит собеседника, Павел ответил:
- Не буду скрывать, что есть и иные обстоятельства, - он запустил руку в непокорные белокурые кудри, - но мои намерения по отношению к Александре Александровне самые серьёзные.
- Павел Сергеевич, не буду томить вас, - слабо улыбнувшись, промолвил граф, - я не против подобного союза. Вы кажетесь мне человеком здравомыслящим. Но я беспокоюсь о благополучии Александры и поэтому предлагаю вам обсудить некоторые нюансы...
***
Оглядывая себя в зеркало, Александра не могла не отметить последствия бессонной ночи. Под глазами затаились тени, да и сама девушка чувствовала себя изрядно разбитой.
Испуг смешался с каким-то непонятным чувством, природу которого Саша не знала. Её бросало то в жар, то в холод, а ноги безвольно дрожали. Князь переполнил чашу её терпения. С подобной грубостью девушка столкнулась впервые. Она почти забыла о том, что нужно дышать, когда Шафров крепко прижал её к стене. Голубые глаза, похожие на весеннее небо, резко потемнели, и тогда Александре стало по-настоящему страшно. Она отчётливо слышала звук собственного сердца, а также тяжелое дыхание Павла, склонившегося к её лицу... Этот человек, вероятно, не знал отказа. Mademoiselle Игнатьева боялась того, что могло случиться, не возьми она ситуацию в свои руки.
Если бы их с Шафровым застали вместе, то выход из подобной ситуации был бы только один: брак, который помог бы сохранить испорченную репутацию Александры.