— Что-то случилось с Маратом, Виктория? — меж тем деловито уточняет Эд. — Или господин Такахеда заинтересовал вас больше?
— Марат пробил шину, сейчас меняет колесо, — негромко откликнулась Викки, опуская ладони на колено, — я хотела дойти пешком, но господин Такахеда как раз проезжал мимо и любезно предложил мне помощь. Мои каблуки выступили на его стороне.
Пробить колесо? На территории конного клуба, на которой все проездные дорожки выметены, даже больше того — вылизаны?
Личный водитель Козыря не мог настолько облажаться.
Интересно, Ютака сюда один приехал, или как и Эд — прихватил с собой несколько человек из собственной прислуги? И где в это время были они?
— Я просил называть меня по имени, Виктория-сан, — с легкой насмешливой укоризной замечает Ютака. Японец сидит в расслабленной позе, да и судя по выражению лица — не особенно напряжен.
— А я не соглашалась выполнять вашу просьбу, Такахеда-сама, — ровно откликается Викки, и где-то внутри меня взлетает в небо первый залп фейерверков.
Только вот взгляд Ютаки, адресованный моей жене, мне совершенно не нравится. Это даже не Ольшанский, в его интересе к Викки чувствовалась какая-то легкость. Внимание же Ютаки приобретает все более откровенный и насыщенный характер. Он смеет её хотеть. Нагло и демонстративно игнорируя меня, сидящего в двух шагах. У него в запасе есть лишняя жизнь?
— Давайте уже приступим к нашим делам, — холодно напоминаю я, тут же получая нужную реакцию — взгляд младшего Такахеды наконец отрывается от моей жены и становится более деловым.
И все-таки этот щенок явно удовлетворен моим бешенством, прорвавщимся наружу. Желание подкараулить его где-нибудь в самом углу и "поговорить с ним по душам" становится все более навязчивым. Но это не посыл Козыря в шутливой форме и при отстутвии любых свидетелей этого неформального общения. Подобные фортели мне Эд не спустит.
Черт бы побрал этого японца!
Согласно официальной предыстории, у Ютаки возникло для Эда какое-то деловое предложение, которое якобы споткнулось об языковой барьер и его вообще нельзя было обсудить без профессионального переводчика, ну и на всякий — без юриста, который мог бы внести свои веские коррективы по сути.
То, что сам Эд разговаривал на трех языках, как будто они были ему родными — история другая. По какой-то одному ему ведомой причине Козырь Такахеде подыграл, притворившись, что да, языковой барьер все-таки есть, есть недопонимание, и без переводчика тут нельзя. Так-то он мог обойтись на предварительном обсуждении дел и без Викки, и без меня.