Слезы сами собой навернулись на глаза, и я со злостью их стерла.
«Думай, Лиза-Лейла-Лей, чем ты можешь помочь мальчику! Вспоминай, свой жизненный опыт под тремя личинами!» - Беззвучно шептала я себе под нос.
На Замле при отравлениях первым делом промывают желудок. Но поможет ли это сейчас, когда прошло уже несколько часов? Не важно! Если у лекаря не найдется антидота, попробуем и это! Потом дают сорбент, что-то типа активированного угля. Только где здесь взять активированный уголь? И как его вообще активируют?! Этого я даже приблизительно не знала. А подойдет ли для этого дела обычный, не представляла совершенно, но подозревала, что нет.
Наконец, прерывая мои суматошные мысли, в комнату ворвались наш бледный Дон-Кихот с чемоданчиком, а следом и всклокоченный Фахрим в сопровождении Нарима и профессора.
- Что случилось? – Быстрыми нервными движениями начал осматривать Заруха лекарь.
- Он отравлен, господин лекарь! – Тут же раздался взволнованный голос Нарима.
- Да… - Задумчиво протянул тот в ответ, рассматривая посиневший язык принца. – Видимо, так и есть.
- Вот! – Я взяла неподвижную руку мальчика и показала на посиневшие ногти.
Лекарь тут же ее перехвати, поднося ближе в глазам, и в этот момент наши пальца соприкоснулись. Закрыться или хоть как-то отгородиться от чужих эмоций не было никакой возможности, так как мои собственные были уж слишком неустойчивы. Да, честно говоря, и не хотелось, потому что где-то на интуитивно уровне я хотела проверить этого человека. И сейчас был самый лучший момент, потому что не думать о всем произошедшем, и его роли в нем, Дон Кихот сейчас просто не смог бы? А просто так копаться в чужих воспоминаниях я не умею.
Шепот, тихий шепот в самое ухо:
- Султан уже знает о даре твоей племянницы, а ведь ей всего семь. Еще столько лет впереди, чтобы решить, что ее дар нужен кому-то другому.
- К-как? – Спросил совершенно сбитый с толку мужчина, который только что вышел в коридор, после того как лечил ссадину младшего принца, и позволил завести себя в небольшую уединенную нишу.
Перехвативший его старший принц лишь коротко рассмеялся в самое ухо.
- Не знаешь? Ну, конечно не знаешь. Даже пущенный слух о наличии такой тайны может стоить слишком дорого. – Рука принца с силой сдавила предплечье лекаря. – Но я знаю, что ты слишком благоразумен, чтобы даже лишний раз думать о том, что я сейчас расскажу, не то, чтобы кому-то поведать эту тайну.
Совершенно дезориентированный и уже изрядно напуганный мужчина лишь судорожно кивнул на эти слова.
Принц же в красках поведал ему о том, что при желании и султанском повелении, дар его горячо любимой единственной племянницы можно передать любому другому человеку, и что сама девочка при этом станет полной идиоткой, без проблеска разума. Разумеется, и жить такому человеку незачем, так что подобная операция – это смертный приговор.