Мгновенно на всех навалилась характерная тяжесть и мучительная головная боль.
- Если крыса надеется на мгновенную смерть от выжженных мозгов - должен его огорчить! Я, по совету Главы Охотников, перекрыл весь комплекс от любого вида воздействия! А теперь - ... один... два ... три!
Из всех сотрудников, словно вынули стержень. Разумные, мешками, рухнули в кресла. Но не все...
Один их сотрудников, простонал:
- Она... меня заставила!
- Слабак! - прошипела женщина, рывками пытаясть перетечь в странную ипостась.
- Её - в стазис. Я позже с ней побеседую! - роботы, забрав окаменевшее тело, бесшумно удалились, - А ты - рассказывай! Ты будешь серьёзно ужат в правах... но жизнь и работу я тебе оставлю!
- Спасибо, господин! - сотрудник подполз к арахниду, стремясь обнять того за ноги, - Я всё расскажу... с Феорой связались работорговцы. И предложили - МНОГО! Взамен - им нужен был разрабатываемый нами яд. Но яд, универсальный! И мы его им создали... не сообщив вам об открытии... я хотел собщить... но она... лна пригрозила, что не только не поможет выкупить ... одну самочку... которая - моя Пара из бордела, но и отправит её к извращенцам! Я покорился... моя Сурри - беременна... казните меня! Но, прошу вас, спасите её!
- Я подумаю... - арахнид подал знак и бионик оттащил несчастного "крыса" к его столу. - А пока... у тебя есть сутки. На создание антидота!
- Господин! Я создам антидот за семь часов! Потом - я сам выпью яд. А вы проверите, что я - не обманул!
- Создавай! - Ото повернулся к гостям, - Вы можете разместиться здесь. А можете вернуться к своей супруге и дочери.
- Я остаюсь с женой, - до сих пор хранивший молчание Эльтасс, выступил вперед.
- А мы вернемся сюда завтра, - за остальных ответил Сэмюэль.
7. Часть седьмая
Элеонора
Знаете, какое утро - само-самое..?
То, которое начинается с деловитого кряхтения дочки, маленьким ротиком ищущей мамину грудь...
С теплых объятий сонных супругов, которых точно не было рядом, когда я засыпала, и их тихого:
- Лежи, сладкая... я сейчас принесу Наэлу...
С ощущения доверия и ненавязчивого обожания, с которым супруги любовались нами с дочкой.
Но... ничего идеального, к сожалению, в этом мире нет.
На грани восприятия скреблась ядовитыми когтями тревога. Её и уловили чуткие мужчины:
- Чччч... корми спокойно, милая. Поговорим после кормления... Наших отравленных уже, наверное, спасли... и вообще - всё будет хорошо... - шептал Берт, прижимаясь к моей спине и придерживая у левой груди, истекающей молоком, пока я кормлю дочу правой, впитывающую прокладку.