— Я настаиваю, что бы ты переоделась, — он продолжал дергать бедный вырез, одновременно с этим пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу, — вообще никуда не годится!
— Антон, может, хватит?! — голос дрожал от негодования, несмотря на то, что пыталась удержать синтетическую улыбку на губах. Кое-как отпихнула от себя его руки: — Прекрати. Ты с ума сошел?!
— Я сошел с ума? — раздраженно переспросил он. — Ты себя в зеркало видела?
Нет, это просто уму непостижимо! Он ненормальный!
— Видела! — с вызовом, глядя ему в глаза.
— И как? Считаешь, что все нормально? — снова попытка подтянуть ткань выше.
— Да, — звонко шлепнула его по руке.
— Мне так не кажется!
Я отошла от него на пару шагов, сдавлено выдохнула и миролюбиво произнесла:
— Антош, я не понимаю, чего ты взъелся?
На мне синяя юбка-карандаш и блузка в тон. На пуговках, почти классического кроя. Только кружевные вставки на плечах делали ее стиль более фривольным. По-моему, достаточно целомудренно, но Тихонову не нравилось. Как всегда. Порой казалось, он был бы счастлив, если бы я ходила в темной парандже, опустив глаза в пол, а еще лучше если бы сидела дома, и никуда не высовывалась, по первому зову принося ему тапочки или чай.
Нет, мой милый, так не будет.
— Переодевайся! — прозвучало категоричное требование. Приказ в чистом виде. — Иначе мы никуда не идем.
Дернулась как от пощечины. Его ревность, его желание контролировать каждый мой шаг и держать взаперти угнетали. Может, пора заканчивать с этим?
Неприятный укол куда-то в живот. Может, пора, а, может, и нет… Я же люблю его? Или любила? Или нет? Уже не знаю. Наши отношения давно похожи на балансирование на самом краю пропасти — один неосторожный шаг и разобьешься в дребезги.
— И что? — уперла руки в бока и выжидающе посмотрела на этого тирана, — Останемся дома?
— По-моему, неплохой вариант для спокойного вечера, — прозвучало с таким одобрением, что меня даже передернуло.
— Конечно, — в голосе ирония, которую не удалось скрыть, — отличный вариант. Ты даже представить себе не можешь, как я люблю смотреть на твою спину, когда ты сидишь за компьютером. А как радуется сердце, когда ты на своем танке одерживаешь лихую победу, — ядовито прошлась по его любви к компьютерным играм, — ты прав, лучше этого просто быть ничего не может. Остаемся. Однозначно.
Уловив в моих словах неприкрытый сарказм, он недовольно нахмурился и посмотрел строго, будто учитель на нерадивую школьницу. Я не отвернулась, не отвела взгляд, продолжала стоять и улыбаться широкой, восторженной и насквозь фальшивой улыбкой.