— Потому, что Энджел заигрался. Сперва это было даже забавно, а сейчас когда-то чемпион по боксу окончательно превратился в привилегированного сутенера. Да и к тому же он наверняка недоволен моему приказу сблизиться с Анькой. Ты видел его баб, — ржет во все горло. — Сплошные двадцатилетние модельки, а тут эта…
— Он уже что-то выяснил?
— Да, — недовольно вздыхает. — Тимур не случайно оказался на Кавказе, эта бестолочь не понимает куда сует свой нос, его сожрут там с потрохами. Я попросил Шамиля приглядеть за его делами. Деньги Аньки пришли через офшоры, концов не найти, это и странно.
— Прячется от тебя. Смелая.
— Тупая блядь, думает меня остановит, что она когда-то была моей женой? Никчемной, к тому же.
— А Эмма причем?
— Я увидел ее тогда в Лимпопо, впервые. Этот подонок обращался с ней как уличной девкой. Она хотела сбежать от него, но он узнал, решив, что она принадлежит ему. А я забрал ее у него, попутно отстрелив яйца Сэму и посчитавшись с Рафаэлем. Эмма была, есть и будет только моей.
— Он и раньше хотел добраться до тебя, но лишь твоя смерть его бы не удовлетворила. А теперь Медведь Чертан стал уязвим, теперь он знает что делать, чтобы ты мучился. — Матон не посмотрел на меня и ничего не ответил. Но по его лицу я увидел, что он и сам это понимал.
Место, на которое нас вывели оказалось заброшенным складом, коих не так много в округе. Я передал парням, что бы за каждым из них была установлена слежка, прочесать все окрестности, мы скоро отыщем его логово.
— Здравствуй брат, как ты?
Биалис уже ходит в белом халате по своей больнице, у самого все пузо в бинтах.
— Хорошо. Быть самому с простреленным животом не так приятно, обычно я только латаю дыры.
— Да, не спорю. Как Тома?
— Отправил ее в Тай, пусть отойдет. Она терпит меня уже пятнадцать лет, знает, что ничего не изменится.
— Это не плохая мысль Матон, может и тебе с Эммой залечь на дно.
— Ты в курсе кому это говоришь? Я решаю проблемы, а не бегу от них! Сегодня или через год, мне придется отрезать башку Рафаэля, и чем скорее, тем лучше.
Эмма
Матон орет так, что у меня кровь стынет в жилах. Я бегу вниз, уверена, что он уже кого-то прирезал в гостиной. Залетаю, едва тормозя о спину Оса. В этот момент Матон, Ос и Рома оглядываются на меня. Зверь закатывает глаза.
— Эмма, какого хрена ты тут делаешь?! — я не успела ничего сказать, была лишь рада не видеть чей-нибудь труп. — Я сейчас вернусь. — Матон спускается на два тона ниже, показывая пальцем на Рому. Тот, как стойкий солдатик с невозмутимым лицом смотрит перед собой. — Эмма, у тебя что-то срочное? — Берет за предплечье, отводит в сторону.