— Вот! — Кельвин указал на дрожащего песика. — Приблизительно такого же страху я планирую нагнать на вооруженный отряд полицейских и господина Хватко, имевшего наглость обвинить моего братца ырка знает в чем!
— А это поможет? — весьма скептически отнеслась я к плану.
По рассказам все того же Эдварда, который сейчас переводил дух верхом на чемодане, Палач попытался припугнуть представителей правопорядка ещё в первый день задержания Данте, но что-то пошло не так. У неизвестного мне Хватко оказался иммунитет к грозным некромантам и очень говорящая фамилия — сцапав подозреваемого, мужчина не выпускал его до последнего.
Палач подарил мне раздраженный взгляд.
— Тесса, если у вас есть идея получше, то говорите. Я ее тоже с удовольствием раскритикую.
— Как насчет того, чтобы дать им другого подозреваемого или зацепку? И потерпите громить мою мысль железобетонными аргументами. Давайте лучше вспомним, что где-то там, в холодильном шкафу, лежит наш главный свидетель и прямой участник преступления, точнее, участница. Осталось только похлопать дамочку по хладному плечу и допросить с пристрастием. На это, я надеюсь, королевский палач и ужас всех контрабандистов способен?
Кельвин машинально кивнул и спохватился:
— Мне не позволят приблизиться к телу даже на пять метров.
— В таком случае для осуществления плана нам нужна очень-очень обеспокоенная, а потому крайне неадекватная невеста некроманта, которая поставит всю охрану на уши, — заключила я, выразительно потрясая казаном.
— А у вас получится? — уточнил Кельвин.
Я приосанилась и гордо выпятила грудь вперед.
— Дайте мне десять минут…
Желудок недовольно сжался, намекая на то, что истерики гораздо эффективнее закатывать, предварительно подкрепившись.
— Дайте мне десять минут, чашку кофе и вон ту булочку с витрины, — немного скорректировала свой ответ, — и я придумаю такую сногсшибательную историю любви, что все стражники будут рыдать и хвататься за сердце.
И я не соврала. Стража действительно рыдала.
Правда, мысленно. И исключительно из сочувствия к бедному некроманту, которому так сильно не свезло с невестой.
А ведь я всего-то ворвалась в участок и потребовала свидания с любимым.
Мне, понятное дело, отказали.
Понятное дело, я восприняла отказ как третий звонок в театре, дождалась, пока занавес откроется, и дала самое лучшее представление в своей жизни.
Ох, что это был за скандал…
Без ложной скромности, если бы где-то в мире проходил конкурс на звание «Самая грандиозная истерика», то мы с Азрой унесли бы гран-при!
Где-то минут через десять полицейские, все как один холостые парни, наконец дошли до мысли, что природа не просто так обделила женщин физической силой. Взамен нежному полу был преподнесен талант психологического насилия над хрупкой мужской психикой, именуемый в обиходе «выносить мозг».