— Да как ты смеешь такое говорить, мальчишка!..
И бабка зашлась в рыданиях.
— Лавр! — позвал я, и отрок подошёл и оттеснил её от нас в сторону. Протестовать и перечить она больше не пыталась.
Анабель подошла к пациенту, и, говоря что-то тёплое и мягкое, практически влила в рот лекарство.
Пациент скривился. Было видно, хотел выблевать, но сдержался. Тут ещё и я с отроками нависал и довлел сверху, помогая принять правильное решение. Да и на самом деле жить он хотел сильнее, чем боялся далёкого бога. Зря старуха выскочила и буркалы выкатила.
— Что теперь? — спросил я, когда мы переступили порог дома в обратном направлении. Настроение было ниже нуля, ибо я не понимал, как с бухты-барахты решить такую проблему, как фанатики-священники. У нас церковь занимает не ту позицию, что здесь, и народ в целом просвещённый. Но если ничего не сделаю — просто потеряю графство. Фанатики кричат громко, люди пойдут за ними, а вот сделать им ничего толком не получится. Не убивать же их — только хуже будет, мучениками станут.
— Теперь будем ждать, — ответила Анабель. — У них у всех организмы сильные. И иммунитет очень сильный, другие не выжили. Даст бог — выздоровеет. Нет — нет. Я буду наблюдать, но сделать больше ничего не могу.
— Ну, хоть так. Шанс дала. Без тебя ему не долго осталось.
— Да, не долго, согласилась она. — Спасибо, Рома. Твоя заслуга в этом тоже есть. Я думала о пенициллине, но без поддержки «сверху», без предоставления оборудования и материалов, ничего бы не смогла. Одну-две дозы может быть и сделала бы… Для себя и родных. Но мы, надеюсь, сможим лечить миллионы.
— Со временем, — усмехнулся я. — Надеюсь.
Крестьяне, собравшиеся во дворе и за оградой, при нашем появлении раздались в стороны. Смотрели с неодобрением и страхом, и не знаю даже, чего больше. Я мог одним словом любого из них уничтожить, но с другой стороны я их хозяин, и народ от меня подсознательно ждал помощи и защиты, это не избыть.
— Что, уважаемые, как посевная? Всё засеяли? — решил я растопить лёд и начал работать по специальности — графом. — Всё ли удалось засеять? Как думаете, каков урожай будет?
Селяне подобрались, расслабились. Выдохнули с облегчением. Граф, интересующийся, как у них дела? Да это ж здорово! Ща мы ему такого расскажем!
И говорили. Жаловались. Хвастались. Лёд растаял. Обещали, что будут верно служить и хорошо работать. Я — что буду их защищать, скоро с сотней поеду в Приграничье, будем ждать степняков — набег скоро. Информация о том, что я не просто владетель их, а защищаю их бренные тушки от исчадий ада, степняков, вообще на ура ушла. Диалог с избирателями получился.