Когда подошли к нехватке трехтысячников, мы в глазах всех присутствующих были уже со всех сторон виноватые. Потому срыв планов по производству моторов в Казани тоже во многом повесили на нас. Типа не научили, не обеспечили и все такое. И это при том, что ни одного представителя казанцев на совещании не было. Нет, были и сомневающиеся в этом, но в общем фоне не они делали погоду. Когда возник вопрос про отсутствие казанцев, Яковлев заявил, что и ак понятно, что они виноватые, что на казанском заводе сейчас сидят представители НКАПа и стараются выправить ситуацию. Да и он сам недавно оттуда прилетел. Это же поддержал Дементьев. Ага, стараются! Чем помогут эти представители? На заводе бумажки быстрей перебирать научатся? Или начальственный ор в цехах технологию исправит? По всему выходит, еще вчера Иркутский моторный был в передовиках, но всего за одно совещание в НКАПе из него сдали козла отпущения. Вот так!
А нам с директором выставили список на 42 специалиста, которых мы немедленно должны были послать в Казань. Попытки Кузнецова возразить, что если мы пошлем такую команду, то у нас у самих производство упадет и возможно серьезно, практически были проигнорированы. Было сказано, что Наркомат должен нам помочь, и что будто бы во многом это уже делается. В общем дурь абсолютная. Такое впечатление, что с ростом званий у начальства атрофируются мозги. А исполнители должны брать под козырек и не выпендриваться. Исполнители все равно останутся виноватыми. Но кое-что все-таки с Голованова выбить удалось. Выбили у него 20 мотористов, которым в будущем эти движки и обслуживать. Может их хоть на сборку после обучения поставить удастся? Но это смотря кого пришлют. Могут ведь пацанов 18-летних после училища прислать. Тогда вообще караул.
Совещание закончилось, а у директора нашего сердце прихватило. Часа два Алексея Николаевича отпаивали. Врач сразу прибежала, еще какой-то народ вокруг суетился. Но пронесло. Порозовел наш директор, в себя пришел, вроде оклемался. Его было хотели в больницу направить, но оговорился он. Пошли вроде на выход из Наркомата, но потом директор маршрут изменил. Ты, говорит, меня тут подожди, я на пару минут. И слинял за одну дверь без таблички. Пару — не пару, а минут 10 я под дверью простоял. Кузнецов вышел и мы в гостиницу двинули. Нам даже кто-то из сердобольных машину от НКАПа выделил, чтоб довезли болезненного директора до его временной обители.
Пока ехали, молчали. Говорить не хотелось. В гостиницу приехали, Кузнецов потащил меня к себе в номер. Сам на кровать прилег, меня рядом посадил и говорит: