— Слава. Ты не услышал мой вопрос. ГДЕ Хелл? — погладила я супруга по сразу напрягшейся шее, поцеловала уголок дрогнувших губ.
— Он… — Слава глубоко вдохнул-выдохнул, решаясь на честный ответ, который явно меня расстроит и который, я уверена, Хелл ему настоятельно запретил. — Он действительно обкатывает молодняк… На границе с человеческим королевством. С Саргартом… А заодно, он тренирует разведывательные и диверсионные группы. Ну… и собирает сведения о… об…
— Я поняла, мой хороший, — я зарылась пальцами в шелк волос мужа, — Хелл собирает сведения об Александре?
— Да, — жмурясь от удовольствия промурчал Слава, — Ты ведь догадывалась об этом?
— Да, — согласилась я, — Но это опасно. Александр тоже спец высокого уровня. А тут еще добавились его способности сильного мага. Да и Светлана, я уверена, сразу почует внимание к себе.
Муж, по-прежнему не открывая глаз опустил голову, опираясь лбом мне в грудь.
— Никогда не привыкну к тому, что ты моя! Что никогда не откажешь в близости и всегда будешь не только надежным тылом, но и атакующим звеном.
— По другому и быть не может! Я люблю вас…
— "Вас" — это меня и Хелла? Или нас и Спутников. А может быть еще и Сашку? — в голосе Славы явственно прорезались ревниво-неприязненные нотки.
— Ну, что ты! я прижала его голову к себе, не давая отстраниться, — А люблю я тебя с Хеллом. Хоть ты сейчас меня и расстроил незаслуженной ревностью. К Брэну и Алеху я очень тепло отношусь. А что касается Александра… мне больно даже думать о нем… но и не думать не могу…
— Прости, котенька, — Слава все-таки вырвался из моих объятий, но только затем, чтобы притянуть к себе, легко целуя, — Я правда злюсь и ревную. Знаю, что не прав. Но ничего не могу с собой поделать. Понимаешь, Сашка для меня был больше чем командир и наставник. Он был надежным другом. Верным, как скала… и… в одночасье стал мелким, подлым гадом… тебя грязью полил… наша дочь из- за него в опасности… поединок этот… Саша бы никогда не атаковал запрещенным заклятием на простой дуэли слабого соперника… Я тоже — болван полный… А ты все равно его любишь и страдаешь… Я не должен этого говорить, но Совет Старейшин снова поднял вопрос о нем. Нашей семье предлагается выбрать, как с ним поступить. Отречься от него и объявить изгоем, или согласиться, чтобы его приговорили к смертной казни. Хелл и Алех уже не могут удержать Старейшин от вынесения вердикта. Только страх перед Брэном спасает этого идиота!
— Как скверно-то… — простонала я, чувствуя, как страх когтит душу ядовитыми уколами, — Но его же можно спасти. Мы об этом столько говорили! И все согласились с нами!