Они все пропахли суховеем и луговыми травами, так что удушающе-горький запах теперь долго не выветрится из лавки. Это был мой подарок торговцу за неучтивость.
— Вот и ступай подобру-поздорову! И покупательниц мне не пугай! Сказано, для тебя в ночлежке у Блаун вещи сыщутся!
Торговец начинал терять терпение, и тут я решила окончательно позлить бедолагу и, округлив глаза, спросила шёпотом:
— А правду говорят, что одежду, которую продают в ночлежках, с мертвяков снимают? Ох, упаси бог, это же грех какой!
— Что за глупости! Никто не разрешит их раздевать до прихода полиции!
Торговец старался сохранить хотя бы остатки терпения и достоинства, поэтому аккуратно, но крепко схватил меня за рукав и стал подталкивать к выходу.
— Это вам не деревня какая-то, чтобы умер человек, и никто его не записал куда надо. Здесь без полиции ничего не обходится!
«Ага, — подумала я, — кроме грабежей и насилия в подворотнях».
Плюгавый раскраснелся, пшеничного цвета усы уже стояли торчком, но ему удалось вытолкать меня на улицу.
— Вот спасибо! — громко верещала я как можно более противным тоном. — А то у нас гуторят всякое, теперича знать буду и своим напишу, чтоб напраслину на честных людей не возводили!
И добавила тихим голосом:
— А шляпку оставьте, я за ней завтра вернусь. С деньгами.
Повернулась и пошла в сторону дома Ванды. Я не оборачивалась, но чувствовала, что недавний обидчик, раскрыв рот, смотрит мне вслед.
Однако торжество моё продолжалось недолго. Отойдя всего на три дома, уже на границе Торговой аллеи и квартала Вечной Тьмы я почувствовала, что за мной следят.
***
— Эй, красотка, иди сюда! Познакомимся поближе, — крикнули сзади, и это только заставило меня прибавить шагу.
Я сделала вид, что ко мне окрик не имеет никакого отношения. Мало ли кому там эти молодчики кричат?!
— Да не спеши, всё равно не уйдёшь! — второй голос был значительно грубее.
Я побежала, сетуя в глубине души, что на мне платье, а не штаны, как в отрочестве, когда я помогала в приютской конюшне мыть лошадей, а за это мне позволяли ходить в мальчиковой одежде и лазать по диким яблоням и грушам.
Там бы меня никто не догнал!
— Да стой же, полоумная! Мы ж не просто так, мы и подзаработать тебе дадим!
Раздался громкий смех. Ох, святые лукошки, да их там не меньше трёх!
В следующий миг кто-то ухватил меня за рукав. Я резко дёрнулась, раздался треск ткани, но на краткий миг я получила вожделенную свободу и припустила ещё быстрее.
На краткие семь-десять секунд.
— Да что ломаешься! Будешь смирно себя вести да стараться, так и сверх положенного монет отсыплем!— рассмеялся третий.