Я услышал первый шум на половине мысли и остановился. Потом я услышал больше шума.
Мое сердце мгновенно заколотилось. Громкие удары сердца всегда случались у меня, когда я слышал шум в лесу. Мое сердце убеждало меня думать о том, что просто невозможно. Но в те мимолетные секунды было нечто, что редко посещало меня.
Надежда.
Я бросился через лес, следуя за звуком.
Было очень темно, и у меня был фонарик в кармане, но я хотел бы использовать его только для чрезвычайных ситуаций. Я тренировал свое тело и глаза, чтобы ориентироваться в темном лесу. Я усилил свое зрение, обоняние и ориентир на местности. В некотором смысле… нет, пофигу.
Мне потребовалось около двух минут, чтобы найти источник шума. Я остановился и смог видеть сквозь деревья. Там была группа стоящих людей. Они окружили угасший костер, красно-оранжевые угли все еще светились в темноте. У всех кроме двух были включены фонарики на телефонах. Также висел пропановый фонарь на дереве, который ярко горел. Но потом мои глаза увидели женщину, прислонившуюся к дереву в одиночестве.
На секунду я подумал, что она не должна быть там.
— Эй, Лара, у тебя есть идея? — кто-то позвал ее.
Лара.
Она пожала плечами. Я увидел, как она сделала шаг и спотыкнулась, тем самым отступив назад.
Она была пьяна. Они все были пьяны.
Гребаные люди устроили свою вечеринку на чертовой горе.
Я стиснул зубы.
— Ну, у нас нет дров, — сказал кто-то. — Ребята, вы реально мудаки.
— Я думал, что достаточно прихватил. Сколько раз я должен это говорить?
Я оглядел импровизированный лагерь.
У них был пропан. У них был свет. Я надеялся, что у них была еда и другой способ приготовления пищи, кроме костра.
Мои глаза насчитали шесть палаток.
Затем мой взгляд снова остановился на Ларе.
Она смотрела вниз, используя кончик своего ботинка, чтобы копаться в земле. Она вообще не хотела там быть. Я читал язык ее тела на расстоянии.
Кто-то подошел к ней. Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.
Я сжал свои губы.
Кучка долбаных пар, желающих провести ночь в лесу, пить и трахаться друг с другом.
Я повернулся и решил не лезть не в свое собачье дело.
Я шел своим путем через лес, невидимый и тихий. Не то, что я очень старался, чтобы не шуметь. Я мог еще услышать их спорящие голоса какое-то время. К тому времени, когда я вернулся в дом, было тихо. Так как мне нравилось.
Я подошел к крыльцу, а затем остановился. Справа от крыльца были три кучи дров. Вздохнув, я подошел к перилам и посмотрел в темный лес.
Сегодня не должно быть холоднее. Прохладно, да, но не холодно. Эти люди действительно настолько глупы, чтобы не принести дров, когда они отправились в поход? И почему, черт возьми, им просто не срезать их самим, когда они очутились тут?