Зато я не собиралась спускать подобное с рук.
— Если вы, лорд Моррис, — заявила ему холодно, — продолжите подначивать остальных, по какой-то причине считая себя лучше других, то, клянусь вам, я сегодня же скажу принцу Роланду, что ко мне частично вернулась память. Вернее, я знаю наверняка, что я никакая не Чариз Моррис! И вас тотчас же выставят из дворца, лорд Моррис, под стенами которого, насколько я понимаю, вас поджидает толпа кредиторов. Думаю, они будут несказанно рады этой встрече!
Зато Вильфред Моррис, судя по появившемуся на его лице кислому выражению, не очень.
Правда, он быстро пришел в себя — в умении держать удары судьбы ему было не отказать. Сказал, что примет мои слова к разумению. Хотел было что-то добавить, но я спохватилась, вспомнив, что времени у меня в обрез, а тут еще и они заморочили мне голову!..
Поэтому гордо вскинула свою, попросив их сопроводить меня в Тронный Зал. Шла одна, отказавшись от руки Вильфреда, который показывал дорогу, а за мной, вздыхая, тащились Ворсли и иногда шипел, словно ему наступали на ноги, Мун Кин.
Впрочем, те могли и наступать, это же Ворсли!..
Шла, вежливо раскланиваясь со встреченными придворными и спешившими в Тронный Зал избранницами, сопровождаемыми компаньонками или мужчинами вдвое старше их.
Подозреваю, отцами.
Улыбалась им отстраненно и вежливо, отвечая на короткие приветствия. Думала, что нам бы тоже неплохо поспешить, но бегать я пока еще была не в состоянии. А еще размышляла о том, что именно происходит в головах у людей, когда они видят меня со своим сопровождением.
Верят ли они в то, что я так ничего и не вспомнила, или же дружно подозревают во всех грехах? Например, что я хочу подобраться к кронпринцу как можно ближе, пользуясь особым положением на отборе? Или же что я скрываю заговорщиков, разыгрывая перед всеми полнейшую амнезию?
По большому счету, их мысли меня не слишком волновали, пока один из придворных, который явно кого-то поджидал в очередной из бесконечных картинных галерей Центрального Крыла — мы были уже недалеко от Тронного Зала, — не поспешил нам навстречу.
Вернее, кинулся наперерез, из-за чего мое сопровождение порядком напряглось. Но, как оказалось, причинять вред мужчина мне не собирался.
Наоборот.
— О, моя дорогая Чариз! — воскликнул он, всплеснув руками, и его голос загрохотал, разлетелся во все концы гулкого пустого помещения
И я беспомощно застыла, уставившись ему в лицо. Стояла, пытаясь вспомнить, кто он такой.
Но так и не смогла.
Лет придворному оказалось около шестидесяти, одет он был в дорогой бархатный камзол, бесформенным мешком сидевший на его расплывшейся фигуре. Объемный нос красным пятном выделялся на одутловатом лице, выдавая в мужчине любителя «заложить за воротник»; седые волосы топорщились в разные стороны.