– Конечно, – райна с некоторой растерянностью посмотрела на меня, но кивнула.
– Далеко не уходите, – буркнул нам вслед Ящер.
– Хорошо, – миролюбиво произнесла.
Я в эти дни вела себя как пай-девочка, желая реабилитироваться за все мои промахи в общении с ним. Хотя, похоже, ему было абсолютно плевать на это.
Со вздохом отбросила мысли об алкаре и отвела Найю к ручью. Там нас вряд ли услышат остальные.
– Как тебе сегодняшнее заявление Веннера? – начала издалека.
– Ты ведь знаешь, – девушка слабо улыбнулась, – нет ничего, чего бы я ни хотела так сильно, как стать его женой.
– Что-то тогда не выглядишь слишком уж счастливой из-за того, что твоя мечта может сбыться, – заметила, глядя в печальные глаза Найи.
– Потому что я менталист, – она обхватила плечи руками и уставилась на мерцающую при свете звезд воду. – И чувствую, что с ним происходит на самом деле. Он закрыл свои эмоции от всех, но иногда они проскальзывают. В общении со мной Саймону трудно закрываться.
– Что же с ним происходит? – тихо спросила.
– Он воспринимает случившееся как поражение, крах всех своих жизненных планов. Так, словно теперь выброшен на обочину жизни. Его это угнетает и раздирает на части. Саймон ведь из тех людей, что привыкли быть наверху. Уверены в собственной силе и могуществе. И для него в одночасье потерять это – словно выбить опору из-под ног.
– Саймон хорошо это скрывает, – заметила я.
– Потому что он сильный. Никому не позволит понять, как ему на самом деле тяжело это дается. Считает: пусть лучше думают, что он даже рад такому повороту, чем жалеют. Для него последнее вообще нестерпимо. Поэтому я никогда не говорю с ним о том, что понимаю его состояние. Ему это не доставит облегчения. Скорее, наоборот. Мужчина не захочет казаться слабым перед женщиной, к которой неравнодушен.
– Но он ведь правда хочет сделать тебя женой? Хоть в этом не солгал?
– Нет. Но я прекрасно понимаю, что будь у него хотя бы шанс все исправить, выбор был бы очевиден. Чувства ко мне для Саймона важны. Но не настолько, чтобы отказаться от положения и власти. Просто потому, что иначе он уже не будет самим собой.
– Ты это понимаешь, но все равно его любишь? – я покачала головой.
Сама вряд ли бы восприняла нормально то, что для любимого человека нахожусь на втором месте.
Но мы с Найей совершенно разные. Может, потому она сейчас рядом с тем, кого любит, и он сам относится к ней с нежностью и теплотой. Я же одна, лелея собственную гордость и обиды. Грустно это осознавать. Того, что никогда не смогу относиться к жизни иначе. А значит, скорее всего, обречена на дальнейшее одиночество.