— Какой?
— Что значит какой? Откуда ты знаешь, что здесь неподалеку находится деревня? — Возмущенно крикнула я, бросая на землю свои пакеты.
— Я бы не советовал тебе так кричать!
— Это почему это? — Удивленно спросила я все так же повышенным тоном.
— Тут у всего есть уши.
После слов красавчика меня накрыло… Видимо в этот момент я отошла от некого шока и теперь меня полностью поглотила паника и недоумение… И я, как истинная девушка начала громко рыдать и кричать, что есть мочи:
— Что? Что тут вообще происходит? Да, черт возьми, вообще, где тут то? Как мы тут оказались? Кто ты такой? И вообще, где моя Катька?
— Мирослав. — Спокойным, невозмутимым голосом произнес мой спутник.
— Что? — Недоуменно уставила я свой взгляд на этого… красавца.
Он недовольно закатил глаза и заговорил:
— Ты спросила кто я такой, я тебе ответил. Мирослав.
— И все? Это все что ты мне хотел сказать? — Продолжила кричать я, только теперь от какой-то безысходности я еще и умудрилась замахнуться и треснуть этому черствому громиле в его широкую грудь.
— Нет. Не все. Могу предположить, что Катька твоя с Егором. Можешь не беспокоиться.
Как ни странно, но мой удар брюнетик оставил без особо внимания, лишь немного потерев место удара.
— Ну, естественно! Раз она с Егором, то я, конечно, теперь не буду волноваться! — Ерничала я, разводя широко свои руки в стороны, а потом добавила: — Кто это, твою мать, вообще такой?
В следующее мгновение меня за руку резко поймал этот наглец и тихо, но строго и приказным голосом скомандовал:
— Я сказал тихо!
Его глаза залились яростью, а рука все сильнее и сильнее сжила мое запястье.
- Мне больно… Пусти меня… — Шепотом пробормотала я, при этом пытаясь разжать его пальцы своей второй рукой.
Он резко отпустил меня и, отворачиваясь в тут сторону, куда мы держали свой путь спокойным, ровным голосом сказал:
— Прости!
— Прости? Просто прости? Да ты мне чуть руку не сломал… — Ели сдерживая слезы, тихо возмущалась я.
— А я просил тебя вести себя тише. Прекращай реветь. Давай сюда свои пакеты и пошли.
Он повернулся ко мне, поднял пакеты и начал идти вниз по течению, а я продолжила стоять и реветь…
— Что опять не так? — Обернувшись ко мне, спросил, тяжело выдыхая, Мирослав.
— Мне тяжело идти! Попробуй сам в них походить. — Обиженно кинула я в его сторону, скидывая, со своих уже наверняка красных щек, слезы.
— И что ты предлагаешь? Босиком тебе будет еще и больно.
То что происходило дальше меня потрясло… Этот черствый сухарь подошел ко мне и поставив пакеты принялся вытирать мои слезы, а затем и успокаивать меня…