Анвар зашел в палату, когда Мадлен уже не спала. Одиноко и обреченно смотрела в стену перед собой. Бледная и какая– то по– аристократически красивая… Очень красивая… Анвар почему– то раньше даже и не замечал, как она красива…
– Привет… Ну ты и напугала…– хрипло произнес, – как ты?
Она усмехнулась.
– Неправильно. Спроси лучше, «как ребенок»? – посмотрела на него с укором, намекая на его псевдовнимание к ее личности все эти месяцы.
Сел рядом, тяжело вздохнув. Посмотрел на свои руки.
– Маду, я… Мне правда жаль, что так случилось… Слава Аллаху, все сейчас нормально… Что говорят врачи?
– Ты улетел в Дубай… Зачем, Анвар? – смотрела на него волком, полностью игнорируя вопросы мужа, – Чего ты добиваешься? Думаешь, вернуть ее?
Анвар отшатнулся… Столько боли, сожаления, отчаяния в ее глазах… Это был именно тот взгляд, который бы заставил любого себя ненавидеть, будь он обращен на вас…
– Мне сказали, тебе стало плохо в аэропорту… Ты. Ты хотела улететь, Мадлен?
Она отвернулась. Молчит… Неловко. Тяжко…
Они, как всегда, избегали тем, которые жгли сердце…
– Это тебе, совсем забыл, – протянул ей букетище цветов немного неловко, тушуясь. Жасмин пах так сильно, что благоухал уже весь этаж…
– Спасибо, это мои любимые, как ты узнал? – нежно сжала в руках белые маленькие цветы Мадлен и на ее лице проступила печальная улыбка…– цветок Дамаска…
– Я и не знал, что в саду Увейдатов было столько жасмина… Только купив букеты, понял, что чувствовал этот запах все детство… Он у меня неизменно ассоциировался с вашим домом…
– Сейчас там как раз сезон цветения… Весна… Апрель… Надежда…– ностальгически произнесла Мадлен.
Анвар порывисто протянул к ней руку, взял ее холодные пальцы, чуть выше которых был вставлен катетер с капельницей, крепко сжал.
– Наш ребенок обязательно родится и обязательно будет счастлив, Мадлен…
Глава 30
Микаэл
Месяц назад
Он сходил с ума… Старался скрыть это ото всех, как мог, но не всегда получалось… Нервы сдавали, особенно в присутствии подчиненных. При Ней и при родных старался более– менее держаться… а наедине с собой раскисал, как тряпка… Ненавидел себя за эту гребанную слабость по ней… Ревность… Жадность… Непонимание… Она была рядом и в то же время… Далеко… Не поймать, не прижать, хоть прижимал до хруста ее тоненьких костей… И ведь точно, бабочка… В банку посадить можно, а сожмешь в руках– превратится в ничто…
Потратил уже несколько десятков тысяч долларов на то, чтобы убрать из социальных сетей все видео и фото с ней во время выступлений… Как оказалось, это дело непростое, но это того стоило… Сама мысль, что на нее продолжают пялиться с экранов своих телефонов, убивала его, вводила в ярость, в неистовство… Зато он хранил эти видео на телефоне… Пересматривал часами, возбуждался, злился, снова возбуждался… Микаэл знал, почему не удаляет их у себя, хоть сами обстоятельства их записи были для него ненавистны… Во время выступлений Оксана была такой, какой он увидел ее в первый раз– пленительной королевой, от которой дух захватывало… Ее глаза горели страстью… Точно так же, как когда она кончала… Только в эти секунды он видел тот же блеск ее изумрудных океанов… Он мог бесконечно долго доказывать самому себе, что ее танцы– недостойная блажь, но стоило только сравнить ее, потухшую, потерянную, сейчас, и ту девушку там, во время выступлений– все становилось понятным… Может и права была эта чертова Виталина? Может, Оксана действительно была создана для другого… Для высокого… Для большой сцены… От этой мысли начинал смеяться гомерически… Почему из всех женщин на Земле он встретил и полюбил именно ту, кто мечтала, о чем угодно, только не о такой жизни, как с ним, не готова принять его, не сломавшись… Миллионы девушек были бы счастливы занять ее место, а она… Она просто позволяла ему быть рядом с собой… Да, на самом деле все именно так… Разве она хоть раз сказала ему сама, что любит? Разве спросила, чем он увлекается, да что угодно хотя бы спросила? Какие мультики смотрел в детстве, по каким фильмам и группам фанател… Ничего… Она знала лишь то, что он сам рассказывал…