– Амаль, выслушай… Это была ошибка… Я не хотел ее… Не хотел быть с ней… Просто так получилось… Я…увидел твои фото с Фахдом после показа, вы целовались… Психанул, заревновал, закинулся какой– то гадостью… И…
– Фото с Фахдом? Откуда у тебя фото? Пресса?– испуганно спросила она, даже, как показалось, забыв об основном предмете их ссоры…
– У меня свои источники,– сказал мужчина, поколебавшись,– и… ты ничего не хочешь мне сказать? Объясниться, раз уж зашел разговор на эту тему?
Она лишь усмехнулась горько… Он еще и объяснений от нее требует теперь…
– Ты мог попросить у меня объяснений до того, как трахнул меня, Анвар… Ты ведь уже знал о фото… Но ты предпочел пойти другим путем… Более быстрым и надежным, да? Как это в твоем стиле! Ты поэтому в детстве ненавидел игру в шахматы, нарды или бильярд… Слишком нудно и долго, да? В любом случае, это более не имеет значения… У меня к тебе одна просьба.. Молчи про то, что было между нами… Заклинаю тебя… Если у тебя хотя бы толика искренности ко мне, молчи…
– Я буду молчать, Амаль, но… что ты будешь делать? Ты ведь понимаешь, что…
Она понимала и без его объяснений… Она теперь порченная невеста… Мадлен что– то говорила про восстановление девственности? А может быть… Нет, категорически нет… Почему– то ей стало так гадко от одной только мысли об этом… Обман на обмане… Все, что произошло с ней в последние недели, было неправильно…
– Это теперь моя проблема, Анвар. Занимайся решением своих. У тебя их тоже предостаточно…– тихо ответила она.
– Если бы только…– начал он шептать в трубку отчаянно.
– Замолчи,– резко перебила его,– Ты ведь понимаешь, что бы теперь ни произошло, мы не сможем быть вместе… Никогда… Прощай, Анвар…– в ее голосе уже не было ни ярости, ни обиды. Только обреченность. И от этого ему стало еще более грустно… Горько и пусто на душе…– И ещё… Постарайся сделать мою сестру счастливой… Она этого заслуживает…
– Амаль… Я правда сожалею… Я бы никогда не втянул тебя во все это, не будь я уверен, что…
Она не дала ему договорить. На другом конце послышались короткие гудки. Анвар потерянно посмотрел на потухший экран телефона– аллегорию его собственной жизни… Сумбурной, нелогичной, неправильной… Потому что она изначально была бракованной, он был бракованным… Случайный ребенок случайного секса… Все считали его поверхностным и инфантильным, но никто, даже самые близкие, не знали, что творилось у него в душе… Анвар был вечно окружен людьми, вечный участник шумных компаний, веселых вечеринок, мальчишеских забав, все думали– он повеса, «парти– энимал», тусовщик, а он просто– напросто панически боялся оставаться один на один со своими мыслями… Потому что как только тишина накрывала его сознание, в голове нон– стопом крутились слова его матери… «Ты ублюдок», «нежеланный», «ошибка», «ненужный», «неполноценный»… Она била по нему не один раз, много… Сначала он думал, что это ненависть, что это специально, потом, с годами и опытом пришло осознание, что это от ее собственной внутренней надломленности, от незаживающей раны в сердце… Ей было слишком больно, и она перекидывала свою боль на него… вечного напоминания ей об источнике этой самой боли… У него до сих пор кровь в венах стыла от воспоминания о том, как протрезвев и отойдя, она тихо пробиралась к нему спящему в комнату, садилась на край кровати и тихо плакала, нежно гладя его по голове и шепча «как ты на него похож… Как похож»… Он тоже плакал, но не показывал никогда своих слез на виду. Даже в тот день, когда ему стукнуло двадцать три и ранним звонком в студенческий кампус, где он жил во время учебы в магистратуре в Лондоне, ему сообщили, что матери больше нет… Передоз– знали все близкие, сердце не выдержало– версия для остальных… Он равнодушно и потерянно стоял у помпезного гроба, словно злой насмешке всей жизни Марины, которая, несмотря на свалившиеся миллионы, так и не приобрела ни лоска, ни шика, так и осталась в своей голове скромной, зажатой секретаршей с кучей комплексов… Рыдания скрутили его уже дома, наедине с самим собой, в огромной дубайской квартире, где они формально жили с матерью и где он никогда не чувствовал себя окруженным домашним теплом и уютом. А в тот момент вдруг накатило такое одиночество, такое сожаление, такая боль… Она отдаляла его от себя, но и он никогда не стремился сближаться… Наоборот, подсознательно даже стеснялся ее… А теперь вдруг отчетливо понял, что не осталось больше в этом мире по– настоящему близкого по крови ему человека…