— Спасибо, — немного дрожащим голосом поблагодарила я.
Макар сделал шаг и уселся рядом на корточки, упираясь в хромированную стену лифта.
— Успокоилась? — спросил без издёвки, но голос был странный, ощущение такое, что где-то там, под его любопытством скрыто что-то ещё.
— Ты, наверное, считаешь, что я совсем… того? — не то чтобы это было важно… но да, меня волновало его мнение.
— Ты всегда была того, — ухмыльнулся он, выдерживая театральную паузу. — Но именно это в тебе мне всегда и нравилось.
— Макар, пожалуйста, — болезненно поморщилась я, чувствуя, как в сердце кольнуло нечто… из давно забытого прошлого. — Не надо.
— Да ладно тебе, — привычно небрежным тоном отмахнулся он от моих слов. — Пять лет же прошло.
— Тогда почему ты здесь? — на самом деле, вопрос был кинут на удачу, но остатки моей женской интуиции подсказывали, что это важно.
— Я же говорил…
— Да я помню, что тебе нужна работа. А я тебе задолжала… Но. Почему именно я? Почему именно сейчас?
Он пожал плечами, в темноте видно плохо, но я отчетливо представила себе этот его лёгкий жест.
— Не знаю. Можешь считать, что время пришло.
— Время чего? Расплаты?
— Рыбка, — он повернул голову на меня, ещё и фонарик поднял, чтобы лучше видеть, заставляя опять поморщиться. — У тебя ужасная привычка принимать все слова на веру. Слова про долг не означают, что я тебе мстить собрался. Да и не за что. Ты же сделала свой выбор… и это было твоё право. Просто… скажем так, мне нужна срочная помощь… и я знал, что если правильно попросить, ты не сможешь мне отказать.
Спрятала голову в вороте пальто. Слишком много в его словах… прошлого, настоящего, неслучившегося… Нет, он не хвастался, не бахвалился, не выделывался… Скорее уж констатировал то, что мы знали оба, просто ещё не приняли до конца.
— Тогда зачем ты весь день меня… мучаешь? Издеваешься? Изводишь?
— Потому что это единственный известный мне способ достучаться до тебя.
Дёрнулась, вскидывая голову на него. Но его фонарик светил только на меня, не давая понять, шутил Макар или нет.
Последняя сказанная фраза повисла в воздухе, и, пока я искала подходящий ответ, лифт дёрнулся, а лампы снова загорелись над головами, убивая остатки нашего желания разговаривать.
На первом этаже было тихо и пусто, лишь охранник кивнул нам на прощание, с вежливой улыбкой вставляя своё:
— Счастливого вечера, Софья Евгеньевна.
Я тоже улыбнулась, правда, получилось печально, разговор в лифте слишком… озадачил меня. То, что это могут быть какие-то другие эмоции, предпочитала не думать.
Мы вместе вышли на парковку.