Потом была торжественная часть. Завьялов появился у микрофона, как всегда идеальный. Он рассказывал о каком-то своём новом проекте, а я скользила глазами по его безукоризненной причёске, лицу с тонкими чертами, слабо-скрываемым чувством личностного превосходства и надменным взглядом, который блуждал по залу. И как мне показалось в поисках меня. Паранойя. Кто я такая, мы давно расстались. Но мне стало не по себе.
Меня вдруг затошнило и я поспешила спрятаться за огромный куст, стоящий где-то около входа. Судорожно сжимала ножку бокала с шампанским и боролась с участившимся дыханием. Соня, это смешно. Просто смешно. Ты взрослая женщина, а ведёшь себя хуже подростка. Хотя где-то внутри я, наверное, и была им. Таким вот переросшим ребёнком, умеющим только прятаться от своего прошлого. Меня накрыло пониманием того, что именно в своё время заставило меня разорвать эти отношения. Эдик и мои родители существовали в единой системе координат, из которой я так стремилась вырваться.
Эдик повествовал о планах его холдинга на будущее, люди с восторгом взирали на него, а я поняла, что не могу здесь больше находиться ни минуты. Выскочила в коридор. Уборные. Кран с водой.
Первым, что я сделала — это вытащила шпильки из волос, которые каскадом упали мне на плечи. Потом стёрла все румяна с лица. Стало проще. Я была всё такой же бледной и измотанной, но зато была собой. И можно было не притворяться. Ведь если забивать на чужое мнение, то забивать на него полностью? А ещё я всё-таки позволила себе признаться в том, что ужасно расстроена отсутствием Макара, оказывается ждала. Но и с этим на самом деле можно было справиться.
После этого всего стало легче, и я вернулась в зал. Завьялов закончил свою речь и вёл с кем-то разговоры у сцены, а я, наплевав на всё, направилась к фуршетному столу, прикидывая в уме, что же хочу съесть. Пришло нелепое желание попробовать всё, и я схватилась за первую же тарталетку, подумав, что Юля была бы сейчас счастлива. Но спокойно дожевать её мне была не судьба, потому что…
— Ммммм, какие люди, — ехидно потянул Эдик за моей спиной. Я, конечно, замерла, но тут же напомнила себе о том, что вообще-то мне плевать. И дёрнув плечом, повернулась к своему несостоявшемуся жениху.
— Привет, — вполне дружелюбно поздоровалась, даже улыбнуться сумела. Правда, стояла между столом и Завьяловым, что порождало во мне ощущение запертости, и я поспешила отойти в сторону, оставив так и недоеденную тарталетку одиноко лежать на своей тарелке. Некультурно, конечно. Но будем считать, что мне простительно, раз спокойно поесть мне не дал сам «хозяин».