— Привет, — с приклееной на лицо улыбкой, подскочила к Лене и её компании, среди которых были и наши общие одногруппники.
— О, Соня! Стычкина! — слегка растерянно отреагировала на меня Тимирязева, раньше мы особо не общались. — Ты решила в этот раз всё-таки прийти?
— Решила, да, — с активностью китайского болванчика закивала головой.
Остальные тоже мне заулыбались, начав приветствовать, но получалось ненатурально. Меня так и тянуло закатить глаза и поинтересоваться: “Давно городских сумасшедших не видели?”. По поводу своего внешнего вида я не строила иллюзий, проревев и просуществовав почти неделю на одной воде, я вдруг стала напоминать тень самой же себя, скулы обострились, а вид был болезненно-замученный, и даже Юля с Кариной, проскакавшие вокруг меня с консилером и тональником в руках больше часа, оказались бессильны. Зато в глазах у меня сегодня прям-таки горело чуть ли не адское пламя, ибо, что делать с Евичем, если найдётся, я так и не решила. То ли придушить, то ли зацеловать.
Лена провела рукой по своему шикарному платью, вроде бы как без всякого умысла, но то как она смотрела на мой наряд, выдавал её мысли.
А и…. пофиг.
— Ребят, а вы Макара не видели? — на одном дыхании протороторила, еле сдерживаясь, чтобы не зажмурить глаза от волнения.
— Это которого? — удивился один из парней. — Евича, что ли?
— Евича, да! — воскликнула я.
Тимирязева слегка прищурилась.
— Мы его пять лет с момента выпуска не видели. Он обычно не посещает наши сборища, — крайне назидательно заметила она.
— Прям как ты, — гоготнул кто-то из присутствующих, что я, впрочем, легко пропустила мимо ушей, глядя на Ленку.
— Совсем-совсем не ходит? — уточнила с остатками надежды в голосе.
— Нет, он сразу после выпуска уехал куда-то, мы его толком и не видели… — Тимирязева говорила что-то ещё, а я стояла, опустив руки и чувствуя доселе неведомое мне удушье, словно неизвестные раннее путы сковали мою грудь, выбив из неё весь воздух.
— Сонь, а ты чем занимаешься? — вдруг кто-то решил завязать со мной более конструктивный разговор.
Я пожала плечами, из последних сил борясь с волной отчаяния, что уже вовсю захлёстывала меня.
— Ничем, я безработная, — как само собой разумеющееся поговорила, сжимая руки в кулаки. Сонька, ты только не раскисай.
— О как, — вытянулась в лице Ленка. — А мы то думали, что ты себе карьеру уже крутую построила.
Можно было начать оправдываться и утверждать, что была у меня эта самая карьера. Но я поняла, что нет в том никакого смысла. Ребята с вполне реальным шоком смотрели на меня, что окончательно привело меня в себя, порядком разозлив.