— Феликс Исаев? Я верно расслышал? — продолжал говорить профессор. — Состояние тяжелое. Будем ждать. Посмотрим через пару часов. Я сделал все, что мог.
Кивнул. Светлову можно верить. Теперь дело за парнишкой. Но почему-то была уверенность, что Исаев просто так не сдастся.
— Матвей Валерьевич, — шагнул ближе к врачу, — Хотелось бы подробности.
— А за подробности пусть твои парни сгоняют за кофе, — хитрый лис взглянул за мое плечо на Славика, — Здесь ужасный кофе. Через дорогу продают вполне сносный.
Бросил взгляд на Славика. Тот кивнул и исчез. А Светлов побрел в сторону хирургического отделения, молча приглашая меня идти следом.
— У парня много повреждений внутренних органов. Били профессионально и прицельно. Повезло, что бригада «скорой» оперативно приехала. Ну и опять же, парнишка в хорошей физической форме.
— Буду должен, — коротко кивнул я, а профессор хмыкнул. Старый лис!
Не могла смотреть на братишку без слез. Он лежал, подключенный к равномерно пищащим приборам. Казалось, будто он спал. Но он все еще был без сознания.
Я верила в чудо. Верила, что мой Феликс родился в рубашке, умудрился пройти по тонкой грани между мирами и зависнуть где-то посредине.
Нет, он не был в коме. И это очень радовало.
Однако, он все еще не приходил в сознание. И это огорчало.
Я держалась из последних сил, отчаянно желая увидеть хитрый взгляд младшего балбеса. Взгляд, в котором соперничали мудрость, свойственная взрослому мужчине, и озорство подростка.
Но он все так же лежал, не двигаясь.
Гоша почти все время проводил поблизости. И я была благодарна новому другу за поддержку. Много раз пыталась отправить парня домой, но вредный Гоша только отмахивался от моих слов, точно от надоедливой мухи. Продолжал сидеть в углу комнаты на неудобном скрипучем стуле, вытянув длинные ноги перед собой, и делать вид, что спит.
На вторые сутки во время вечернего обхода врач отправил меня домой, запретив появляться в ближайшие шесть часов.
— Я покараулю, — кивнул Гоша, приоткрыв один глаз.
Уходить я не хотела. Но аргументы профессора Светлова мне было нечем крыть. Пришлось ехать домой, ложиться спать в пустой и звенящей тишиной квартире.
Сомневалась, что усну. Но голова была настолько тяжелой и уставшей, что я и сама не заметила, как провалилась в короткий, но глубокий сон.
Проснулась словно от толчка. Сонливость еще окутывала меня своими сетями, а мозг уже прокручивал события последних часов.
Мне казалось, будто я проспала несколько суток подряд. Но, взглянув на настенные часы, поняла — всего четыре часа.