Что он сделает? Что я позволю ему сделать? Адам медленно провёл ладонью по моему бедру, двигаясь выше, и приподнимая платье. Его руки были такими приятными, немного прохладными, и я поняла, что не смогу отказаться от того, что может случиться. Уже не отказалась.
– Моя милая лгунья, я всегда чувствовал, что вы непредсказуемы, и рад, что вам удалось так раскрыться именно в моём доме, - одной рукой Адам гладил внутреннюю сторону моего бедра, а другой вёл по животу вверх, к груди. Мне хотелось прижаться к нему спиной, но казалось, что это совсем меня обесчестит. Будто я ещё не опустилась на самое дно морали... – О ком же вы будете думать сейчас, Мика? Кого будете созерцать? Ответьте, - прошептал Левандовский мне на ухо, и оттянул край моих трусиков. Я опять припала лицом к полотенцу, не в силах стоять ровно, и упёрлась руками в стену. – Мика, вам известно, что такое вежливость?
– Да... - мне было неловко говорить с ним, не смотря на происходящее. Алкоголь не смог раскрепостить все мои стороны.
– И тем не менее, вы ведёте себя невежливо. Разве так сложно поддержать разговор с человеком, который предложил вам помощь? Хотя бы из благодарности, - строгим тоном произнёс он, начиная медленно ласкать меня пальцами, отчего я немного выгнулась и закрыла глаза. – Ладно, на первый раз прощаю, тем более, что вам сейчас не до этого... Отлупить бы Милоша за то, что мне приходится выполнять его работу, но ничего, мне приятно ваше доверие, - Адам сказал об этом так, будто мы не делали ничего предосудительного. Будто я просто попросила его помочь мне по дому вместо Милоша.
Эти безответные разговоры Левандовского добавляли странность ощущениям. Я старалась слушать его, пыталась найти в себе силы ответить, но и не отвлекалась от главного... Этот сумбур доводил меня до сумасшествия. Как ужасно... Я совсем наплевала на свою жизнь, и отдалась непонятно каким порывам. Я растеклась по стене, не решаясь подыграть движениям Левандовского, но он и так очень быстро меня разогрел. Страшно было представить, какие муки совести накроют меня завтра, но сейчас меня накрыли другие муки. Я всегда подсознательно переживала относительно грядущей близости с Милошем, опасаясь, что плохие воспоминания от первого опыта не дадут расслабиться, и сама тормозила этот процесс. Я боялась секса с Милошем. Но с Адамом... С ним я умудрялась не думать вообще ни о чём, кроме происходящего между нами и того, что мне хотелось этого вопреки всему. Я чувствовала себя виноватой перед Милошем ещё и поэтому. Двуличная мерзавка... Я не достойна своего мужа.