— Хватит! Хватит! Хватит!
Он прекратил щекотать меня.
— Знаешь я передумала, пончика будет мало, пончик с глазурью.
Его пальцы начали свою пытку вновь.
— Хорошо, хорошо. Я никогда никому не скажу, только перестань. Тебя так легко завести, я сказала бы, что сожалею, но это было бы ложью. — сказала я ему на последок, пошевелившись под ним, он уловил намёк, что пора слезть.
Макс встаёт и направляется в комнату Виктора, я иду следом за ним, но только в свою. Он оставляет открытою дверь и я вижу как он направляется к шкафу Виктора, вытаскивая рубашку. Ха, очевидно не только женщины делают это.
— Ты крадешь одежду Виктора? — спрашиваю, поднимая брови.
— Нет. Я краду назад свою рубашку, — говорит он, когда выходит. — Я жду тебя на кухне. Я хочу есть.
— Животное — и не могу сдержать свой смех.
Виктория
Выйдя из ванны я подошла к зеркалу. Я стянула полотенце с головы, волосы каскадом упали на мои плечи. Виктору, кажется, нравились мои распущенные волосы. Я не любила ходить с распущенными волосами, я считаю это не красиво, лучше когда они убраны, однако стоит признать, он все-таки мужчина и лучше меня знает. Черт, да у него была масса самых разных женщин. И если он считал сексуальной с распущенными волосами, так тому и быть.
Я прошлась расческой по волнистым волосам, разбирая пальцами мелкие кудри. У меня были мягкие, блестящие волосы, рыжие от природы, но не кричащий рыжий. Цвет волос больше напоминал смесь оранжевого и золотого. Ему действительно нравится цвет моих волос?
Я расправила плечи, услышав, как хлопнула дверь. Макс вышел из комнаты. Я развернулась и вышла, закрывая за собой дверь.
Макс стоял в конце коридора возле моей мастерской.
Мысли Максима:
Виктория неожиданно вскрикнула:
— Макс!
Это звучало как предостережение.
Я обернулся. Девушка сильно побледнела.
— Что тебя так расстроило?
Девушка, похоже, была не в состоянии произнести ни слова.
Теперь уже меня всерьез охватило любопытство, потому что я понял — она что-то скрывает от меня.
— А что там, Вик?
Девушка открыла рот, но ни звука не сорвалось с ее губ. Наконец она хрипло выдавила:
— Так мои работы, я рисую. Так не все работы закончены.
Я просто не в силах был устоять, и шагнул к двери, слыша за спиной тихий стон. Но на пороге я замер, потрясенный до глубины души.
Несколько холстов на подрамниках стояли вдоль стен. Я быстро прошел вперед, оглядывая картины. Мне очень понравился портрет ее самой — это была романтичная, нежная картина, светлая, написанная в пастельных тонах.
Я остановился перед натюрмортом с букетом пылающих красных и пурпурных цветов. Эта работа отличалась от портрета, как ночь ото дня. Здесь она использовала драматическую, почти грубую палитру, в натюрморте преобладали красные и очень темные тона, и кисть ударяла по холсту неистово и акцентировано, задний план скрывался в размытой тени.